– Андрей, почему в один момент ты решил оставить свой бизнес (сеть парикмахерских) и сорвался в неизведанные края?
– Четыре года назад от ковида скончался мой отец. Позже я тоже подхватил коронавирус и очень тяжело его перенес. Пока несколько месяцев лежал дома, меня не покидала мысль: жизнь может оборваться в один день, а я ничего не успел сделать особенного, уникального, интересного для самого себя. Это стало точкой отсчета новой жизни.
Бизнес у меня остался, но в сокращенном варианте. Он полностью на управлении сотрудников.
– Как преодолел порог входа в новую для себя деятельность?
– Всегда есть первичный уровень знакомства с новой сферой. Я влился достаточно быстро. Начинал с малого, потом стал принимать участие в больших федеральных проектах.
Цели у путешествий бывают разные: для тех, кто едет в отпуск – отдохнуть, для нас – поставить рекорды, показать регионы, бросить вызов себе.
Для многих наши проекты становятся своего рода маяком. Несколько лет назад мы отправились в путешествие по трассе «Колыма», из Якутска до Магадана, на «Москвиче» 1975 года. Сейчас существует множество подобных проектов. Кстати, эта машина до сих пор в строю. В рамках экспедиции «Россия 360» мы на нем проехали уже больше 20 тысяч километров по всей России, от Владивостока до Санкт-Петербурга вдоль границ нашей страны.
Изначально мы уделяли большое внимание медийности. Чтобы мероприятия освещались, нужно подтянуть смысл, показать крутость идеи, делать уникальные проекты.
Экспедиционных центров в России много, наш «Про путешествия» среди частных один из крупнейших. И по масштабности проектов, и по их информационному освещению.
– Ты участвовал и в «Шелковом ралли», и в поездке в Арктику, настолько широкий у вашего центра спектр деятельности. Как возникают идеи новых путешествий?
– Вообще, наша команда действует по принципу «почему бы и нет». Многие вещи приходят в голову именно на ходу, в путешествии. Расскажу несколько случаев, и вы сами все поймете.
В этом году мы были на Таймыре. Добрались до точки, где на картах отмечен гурий (памятное сооружение из камня или других материалов) Колчаку. А его там нет! Поехали к домику Папанина, знаменитого исследователя. Но здания на месте тоже не оказалось. Переночевали, утром холодно – не стали далеко отходить из теплого убежища. Увидели вдалеке сторожку, по виду рыбацкую избушку – и решили запустить дрон, чтобы осмотреться… Спустя пять месяцев в книге случайно нашли информацию, что эта сторожка и есть избушка Папанина. Она от нас находилась всего-то в 300–400 метрах, но была неправильно отмечена.
– То есть так возникла новая цель путешествий?
– Мы решили, что надо как-то обозначить для истории наше присутствие в отдаленных точках страны, поставить таблички. Может, еще найдутся такие же чокнутые, кто доедет до Таймыра, увидит наши знаки и будет ориентироваться по ним. И с этой целью в следующем году мы планируем вновь посетить это место.
– Вы поставили несколько рекордов России и мира, объездив за один год все крайние точки нашей страны, были первыми, кто на квадроцикле посетил Арктику. Это зафиксировано в Книге рекордов Гиннесса?
– Сейчас мы работаем над этим вопросом. Хотелось бы попасть в список «самых-самых», но все не так просто. Книга рекордов Гиннесса перестала сотрудничать с россиянами. Но у нас есть книга «Рекорды России» и Всемирная книга рекордов. И наши достижения находятся на регистрации.
– Вы ни разу не терялись на таких огромных и пустынных территориях вроде Таймыра?
– Если речь о том, что с нами могло случиться что-то катастрофичное, то нет. Мы даже помогали сотрудникам МЧС проходить маршруты – в отдаленных местах России нет дорог, просто территории, по которым передвигаешься в нужном направлении по приборам…
Из необычного – однажды нашли шпионский буй.
– Расскажите подробнее.
– Проезжая на вездеходах по побережью Чукотского моря, наша команда наткнулась на странный предмет. Мы позвонили куда нужно, приехали пограничники и забрали находку. Информацию мы держали в тайне, не распространялись. А спустя пару месяцев нам сообщили, что буй был шпионским, он собирал информацию. И главное – нам разрешили рассказать о такой неожиданной находке! Тогда мы дали интервью многим федеральным каналам.
– Каждый день таких путешествий – это маленькая жизнь. Не устаешь от такого нон-стопа в работе?
– Нет. К тому же у меня есть и отпуска, которые я провожу в Орле с семьей. И, странное дело, в этом городе я другой – за пределы домового участка не выхожу по нескольку месяцев. Как-то сел за руль легковушки – очень непривычно, будто игрушкой управляешь. В экспедициях мы всегда на мощных машинах передвигаемся.
– Как жена и дети относятся к твоему длительному отсутствию?
– Конечно, они скучают, но понимают, для чего я это делаю. И если провести элементарные расчеты, то офисные сотрудники с восьмичасовым рабочим днем проводят с родными гораздо меньше времени, чем я.
Кстати, я почти всегда на связи с семьей, мамой. С помощью спутника постоянно общаюсь с ними в мессенджерах. Дочь и сын знают, кажется, все о моих путешествиях, флоре и фауне мест, где мы останавливаемся с командой.
– У тебя есть проекты, касающиеся родного города?
– Я родился не в литературной столице, а в якутском поселке Айхал. Но в Орле живу давно. Хочу открыть здесь местную ассоциацию полярников, задействовать музей Русанова, известного на весь мир ученого-экспедитора. Пока сложно найти время на все планы, но главное, что у меня есть желание.
