В конце лета 1999 года мне довелось побывать на первой встрече представителей, зарождающейся тогда русской интернет-индустрии с правительством. На всю жизнь в памяти остались скучающие лица министров, искренне не понимавших, кто все эти люди, и что им от правительства надо.
Интернет существовал где-то в параллельной Вселенной, чиновнику был совершенно не интересен, а вникать в новые сущности всего через год после национального дефолта решительно не хотелось. Теперь все иначе. Интернет — самая инновационная и успешная отрасль отечественной экономики. И правительственные чиновники следят за ним с неусыпным вниманием, жадно впитывая инновации и примеряя их к государственным институтам. У нас уже есть национальная поисковая система, разрабатывается национальный мессенджер, ведутся разговоры о создании национального аналога "Википедии".
И вот теперь финансовые власти страны начали консультации с банками на предмет введения в России национальной регулируемой криптовалюты. Криптовалюта — это интернет-технология, позволяющая организовывать денежные взаимоотношения без участия национальных валют. То есть без участия банков и регуляторов. Невидимо для финансовых властей. В этом и состоял основной смысл изобретения криптовалюты, и именно это свойство раздражает финансовые власти, главной целью которых является прозрачность хождения денежных средств. И для того, чтобы обеспечить такую прозрачность, планируется сделать эмиссию криптовалют централизованной и лицензируемой, а для обменных операций ввести идентификацию личности. Хождение всех остальных криптовалют, кроме национальной, предполагается запретить.
Ну что же, когда принималось решение о создании национальной поисковой системы, многие специалисты тоже спрашивали у государства: зачем? Государство отвечало: для использования, например, в школах, чтобы дети не видели того, чего они не должны видеть. На вопрос о необходимости создания национального мессенджера ответить еще легче: чтобы чиновники перестали переписываться с помощью контролируемых Западом программ.
Но зачем может понадобиться регулируемая криптовалюта? На этот вопрос ответить гораздо сложнее. Ведь даже само словосочетание "регулируемая криптовалюта" — это оксюморон, сочетание противоречивых понятий. Криптовалюта создавалась именно как то, что не требует регуляции. Вся суть этой технологии состоит в том, что вам не нужны банки и эмиссионные центры для того, чтобы быть уверенным в подлинности платежного средства.
Если же у вас есть банки, регуляторы и эмиссионные центры, то вам криптовалюта вообще не нужна, потому что у вас уже есть обычная национальная валюта, которой отлично можно расплачиваться и через интернет тоже. И все транзакции с ее участием записываются банком, а банки контролируются Центробанком — в общем, весь механизм уже есть.
Более того, у нас есть федеральный закон "О Центральном банке", в котором есть 27-я статья, а в ней сказано так: "Официальной денежной единицей Российской Федерации является рубль. Введение на территории Российской Федерации других денежных единиц и выпуск денежных суррогатов запрещаются". То есть, если считать биткойн, например, денежной единицей, то его использование в России и сейчас незаконно. А если считать его денежным суррогатом, то, значит, запрещен и его майнинг, то есть деятельность по созданию новых биткойнов. Но важно даже не это, а то, что финансовые власти ведут консультации по созданию того, что прямо запрещено существующим федеральным законодательством.
Зачем же тогда все это нужно, спросите вы. Ну, во-первых, введение любой новой лицензии создает вокруг этой лицензии новый рынок. Во-вторых, обеспечение работы национальной криптовалюты потребует создания соответствующей инфраструктуры, на которой тоже можно будет подняться. А, в-третьих, создав государственную платежную интернет-систему, можно перевести на нее какие-нибудь коммунальные платежи, и с каждой транзакции брать малый процент. В общем, с какой стороны на эту идею ни посмотри — везде профит. Все-таки, как ни крути, с 1999 года чиновники многому научились. И больше не смотрят на Интернет со скукой в глазах, а смотрят, наоборот, с интересом.
