Последствия референдума в Голландии куда шире, чем тема Украина — ЕС. В них — звоночек для самого Евросоюза.
В тот момент, когда кормить Украину обещаниями уже совершенно неприлично, а плюшки ассоциации все не думают начинаться, голландцы отвесили евроинтеграторам такую смачную оплеуху, что председатель Еврокомиссии Юнкер не нашел в себе сил лично прокомментировать результат референдума — за него это сделала пресс-секретарь.
"Пришло время бороться за цивилизационный проект Европа", — заметил председатель Европарламента Шульц — при всей своей толстокожести, что-что, а малейшую угрозу собственному существованию политическая надстройка ЕС, собранная по большей части из излишков национальных партийных кадров, бывших премьер- и просто министров, чувствует остро. Впрочем, сейчас она настолько явна, что ее почувствовал бы и носорог.
Этот референдум в действительности был о европейском проекте. Термометр, которым измерили евроскептицизм в Нидерландах.
Лидер партии ультраправых исламофобов Герт Вилдерс празднует это "нет" европейской элите и "нет" соглашению с Украиной, так как, по его мнению, это — "начало конца ЕС".
Почему в стране, которая в 1957-м стояла у истоков Евросоюза, вдруг заговорили о революции?
В 2005 году мнение голландцев, завернувших точно так же, на референдуме, европейскую Конституцию, проигнорировали — евробюрократия протащила ее под видом Лиссабонского соглашения. Потом в Нидерланды приехали трудовые мигранты из Восточной Европы, которые стали работать не за 8,5, а за 3 евро в час, потому что им не надо платить налогов. Потом голландцам пришлось тратить свои налоги не на Голландию, а на покрытие долгов Южной Европы, потом голландские фермеры потеряли российский рынок, а дальше в страну хлынули беженцы.
Вот что наработала евробюрократия за последние 10-11 лет, и — самое главное — это история не только Нидерландов, а всех старожилов ЕС. Европейский народ и европейская народная партия, которая в Страсбурге составляет большинство и выражает волю правящих национальных элит, больше не едины. Народ разбегается от нее направо и налево в объятия евроскепитков — революционная ситуация.
"Популизм возникает в вакууме. Он укрепляется, когда слабеет связь между избирателем и классическими партиями, когда последние не хотят или не могут представлять интересы тех, кто оказался на периферии общества. Проблема заключается в том, что их гнев никого не задевает. Он отскакивает от бюрократии, которая уже давно стремится забыть о смысле своего существования, суть которого сводится к улучшению благосостояния граждан, обеспечить которое она уже не в силах", — пишет Spiegel.
Дезинтеграция все большим количеством граждан ЕС начинает рассматриваться как единственный способ соблюсти свой собственный и национальный интерес. Корень — exit — "выход", а приставка может быть любая. На очереди — Великобритания, значит, Brexit.
Референдум о выходе из Евросоюза — 23 июня, и акции партии "Независимости Соединенного Королевства" не могли не подрасти в цене по результатам плебисцита в Нидерландах. Эти результаты вдохновляют на exit и других правых — голландскую партию "Свобода" Герта Вилдерса и французский "Национальный фронт" Марин Ле Пен.
"Я поддерживаю Brexit всем сердцем. Этот референдум является первым, но не последним, в этом я убеждена. И если я буду избрана главой Республики на следующих выборах, буду организовывать для Франции Frexit, если это поддержит французский народ", — заявила Марин Ле Пен.
Конечно, прежде нужно придти к власти, произвести смену тех самых национальных элит. Когда-то это казалась фантастикой, но теперь благодаря "талантам" нынешней номенклатуры все возможно.
Из самого свежего — в Испании правоцентристская партия Ciudadanos уже договаривается с социалистами и леворадикалами из Podemos против правящей "Народной партии" и премьера Рахов, готовят заваруху с досрочными парламентскими выборами, что, в свою очередь, может оказаться сильно на руку испанским сепаратистам.
Парламент Каталонии подтвердил намерение автономии покинуть пределы королевства, а значит, автоматически Евросоюз — каталонские депутаты не считают его безусловной ценностью. Это ожидаемо. Зато есть странность, на которую мало кто обратил внимание. Только газета Dei Zeit вскользь пробросила: Ангела Меркель отреагировала на итоги референдума "расслабленно". То же самое можно сказать и о президенте Франции.
"Я думаю, эту проблему можно решить так же, как мы решали другие сложные вопросы. Оставим ее Нидерландам и европейским институтам", — сказала Ангела Меркель.
"Это был консультативный референдум, но он имел последствия для голландского правительства", — считает президент Франции Франсуа Олланд.
Когда такое было? На лицо явный провал политики ценностей евроцентризма, евросолидарности и прочего "евро". Об этом говорят на каждом углу, а ее главные выразители дистанцируются от кризиса, мол, это проблема Еврокомиссии и голландцев, а что до Украины, то мы будем действовать, как будто ничего не случилось. И скорее всего, это потому что Меркель и Олланд прекрасно понимают, с какими политическими процессами им придется иметь дело в ближайшей перспективе, и словами тут не поможешь, лучше побыть поменьше европейцами, побольше немкой и французом.
Еще эти двое, как никто в Европе, увязшие в Украине, имеют основания про себя сказать "спасибо" голландцам, потому что хоть политика в отношении Киева и будет продолжена, у них теперь есть формальное основание в любой момент ее прекратить — это теперь тоже искусство возможного.
Несмотря на то что референдум носил консультативный характер, то есть его результаты теоретически можно не принимать в расчет, Нидерланды вряд ли ратифицируют соглашение о евроассоциации Украины на постоянной основе, ведь именно этого и ждут сейчас евроскептики, лучшего подарка для них не может быть. Так что если кто-то хочет перекрыть все выходы из Евросоюза, ему заодно придется перекрывать и все входы.
