Заброшенные здания. Долгострои, фабрики, заводы — мрачное наследство города после лихих девяностых. Памятники разрухе, в которой зародилась андеграунд-культура.
Тысячи квадратных метров — все это места, где остановилась жизнь и, кажется, навсегда. Заброшенные здания. Долгострои, фабрики, заводы — мрачное наследство города после лихих девяностых. Памятники разрухе, в которой зародилась андеграунд-культура.
От благоустроенного района до руин — всего один забор. За которым рушится советское прошлое. Старые бараки с выбитыми стёклами, осыпающимися стенами и прохудившимися крышами как бельмо на глазу у жителей соседствующих новостроек. И тёмное пятно на репутации самого благоустроенного города страны. В котором одни микрорайоны строятся. Другие — рушатся и превращаются в свалку. Цензурных слов у тех, кто эту картину видит ежедневно, уже не хватает.
А от этого становится страшнее, чем от жутких развалин бараков. Недостроенная многоэтажка на улице Карякина — уже отражение настоящего. Здесь адреналина, кажется, больше чем воздуха. В погоне за ним экстремалы, порой, падают в пропасть.
— Насколько мне известно, здесь скинулась девочка, этажа с десятого. Не увидела в темноте. Думала, это комната. Ну, и вышла туда – в шахту лифта, — рассказал Карен Хачатурян.
Сколько таких случаев было почти за десять лет, которые стоит скелет недостроя, никто не считал. Как не считались и с дольщиками, вложившимися в стройку.
— Получение эстетического удовольствия. Исследование заброшенных объектов — это интересно. Когда ты заходишь в здание, хочется побывать в каждом уголке. И не хочется вообще выходить оттуда, — рассказывает Сергей Лисяцкий.
У одних эстетическое удовольствие вызывают скелеты недостроев. Другие опасаются культурного наследства. В Чистяковской роще механизатор и колхозница, символизирующие в середине прошлого века достаток и благополучие, теперь вызывают жалось и уныние. В середине 20-го века это была гордость советского Краснодара. Сельскохозяйственный выставочный центр, построенный по примеру столичного ВДНХ. Однако аграрные выставки проводились там недолго.
— Был павильон мяса, жиров, Абрау-Дюрсо. Выставка существовала до начала 60-х годов, а в 1965-м году было принято решение о перепрофилировании выставки. Это была правильная идея. Чтобы здания не пропадали. А наше будущее — это, как раз, дети. Т.е., промышленность плавно перетекла в будущее — в наших детей, — рассказал Сергей Снисаренко, архитектор.
Павильоны были переоборудованы под детские сады. Большинство из которых работают и сейчас. Но некоторые представляют собой уже не архитектурное произведение, а опасность. Доступ к памятникам архитектуры должен быть открыт, но не угрожать жизни и здоровью. Архитекторы предлагают поставить не только забор, но и цель — восстановить здания.
— Да, утрачена кровля, да, появились более поздние постройки, которые сразу выделяются по архитектуре. Самое главное — это желание восстановить, и, конечно, денежный вопрос, — сказал Сергей Снисаренко, архитектор.
Этот павильон в Чистяковской роще — пример того, что случается с памятниками архитектуры, когда они оказываются за забором. И на этом ставится точка. Здание под натиском вандалов и любителей развалин медленно сравнивается с землёй. На которой губернатор края Вениамин Кондратьев потребовал Владимира Евланова провести ревизию. И вернуть территорию в муниципальную собственность. Ведь сейчас границ здесь не видят. Даже в буквальном смысле.
Разруха и на земле, и даже на воде. С кораблей больше не играет музыка. По всем этим суднам уже давно звучит реквием. Редкие пассажиры поднимаются на борт разве что сделать фото. На память. В которой у некоторых ещё остались воспоминания о тех временах, когда ежегодный объём грузовых перевозок по реке Кубань превышал 10 миллионов тонн. Сейчас сложно представить, что не так давно эти ржавые скелеты были гордостью "Кубанского речного флота". Да и само предприятие с полуторавековой историей, обладая собственными причалами с портальными кранами и спецтехникой для добычи песка, обеспечивало нерудными строительными материалами практически весь строительный комплекс Краснодарского края. А теперь стоит на якоре.
Если подключить фантазию, на кладбище барж можно реализовать не один бизнес-проект. Например, организовать тематическое кафе или клуб. С большим танц-полом и самой длинной барной стойкой. Или ещё проще — создать музей. Ведь за каждым судном здесь числится, наверняка, ни одна история.
Примеров, когда старым баржам и теплоходам дают вторую жизнь, немало. И приносят они большие деньги. Только, как видно, недвижимое компанию вдохновляет больше. Лидер транспортной отрасли ведёт активную застройку элитным жильём на собственных земельных участках на кубанской набережной. И в этом нет ничего удивительного. Строительная сфера вытеснила промышленность. И в каком она сейчас состоянии можно судить, например, по руинам фабрики игрушек.
Конвейеры здесь не гудят с девяностых годов. Но повсюду до сих пор лежат детские игрушки. Имеют ли они отношение к фабрике, или просто были принесены любителями андеграунда, неизвестно. Но от такой иллюстрации безвозвратно ушедшего детства бегут мурашки по коже. Недоделанные куклы из разных углов смотрят на всё это стеклянными глазами. Возможно, именно поэтому кажется, что за вами наблюдают.
Хотя, по факту, за фабрикой уже давно никто не наблюдает. Никакой ценности полуразрушенные стены, оставшиеся станки и груды мусора не представляют. Восстанавливать это советское наследие тоже никто не планирует. Одним словом, хлам, который разбросан по всему городу. На их месте можно построить то, чего не хватает городу. Школы, детские сады, развивающие и спортивные центры. Чтобы самым благоустроенным город был не только на бумаге.
