В Иракском Курдистане референдум о независимости может состояться уже 25 сентября. Еще недавно иракские курды были готовы перенести референдум, если им будет предложена приемлемая альтернатива. Однако ни позиция Багдада, ни аргументы стран Запада их не устроили.
Автор: Дмитрий Киселёв
В Иракском Курдистане референдум о независимости может состояться уже 25 сентября. Еще недавно иракские курды были готовы перенести референдум, если им будет предложена приемлемая альтернатива. Однако ни позиция Багдада, ни аргументы стран Запада их не устроили. Большинство стран региона лишь высказались против плебисцита. Совет Безопасности ООН выпустил заявление, где "выразил уважение суверенитету, территориальной целостности и единству Ирака", а также призвал стороны прийти к компромиссу.
Наверное, самую категоричную позицию занял президент Турции Эрдоган. Он прямо заявил, что турки никогда не признают Курдистан, а на Генассамблее ООН в Нью-Йорке пригрозил иракским курдам "неординарными" санкциями. Вдогонку Совет национальной безопасности Турции провел специальное совещание, по итогам которого распространено такое заявление: "Референдум незаконен и неприемлем. Это серьезнейшая ошибка, угрожающая миру в регионе. Если референдум состоится, то Турция будет защищать международное право. Все народы Ирака — арабы, курды, туркмены — могут мирно жить только в рамках единой страны. Референдум приведет к ужасным последствиям".
Тревога Эрдогана более чем понятна, ведь у него своих курдов на юго-востоке и востоке Турции — более 15 миллионов. Их Эрдоган пытается отуречить, часто — силой. Те — против. Иракский Курдистан неизбежно укрепит мечту и турецких курдов о своём государстве, а значит, на вооружённую борьбу с Анкарой. Для Эрдогана это — внутренняя война.
Автор: Максим Киселёв
Под каменными сводами опустевших коридоров древнего монастыря Эхаб бродит в одиночестве. Он и охранник, и экскурсовод для редких посетителей. Он помнит, каким живым был монастырь. Но три года не стало ни монахов, ни паломников. Произошло это, как к столице ассирийских христиан Курдистана Алькошу подошли исламисты.
Монастырь святого Орбизда над Алькошем вырубили в скалах 14 веков назад. Резиденция и усыпальница ассирийских патриархов. За все эти времена кто только его ни жег: и Тамерлан, и арабы, и курды. Но христиане-ассирийцы сумели сберечь сердце своей веры, даже когда пришли террористы ИГИЛ (запрещенная в РФ организация).
Боевиков, атаковавших из соседнего Мосула, христианские ополченцы и пешмерга остановили в километрах от Алькоша. Сотни семей в панике бежали, оставляя кресты и иконы. И сегодня вместе с провожатым Фатихом на древних улочках редко встречаем людей.
"Это было ужасное время, — вспоминает Фатих. — Когда они вошли в христианские деревни, люди разбежались по разным местам, бросив дома и все что было. Сейчас в Алькоше живут всего 840 семей".
Они привыкли бежать и возвращаться к своим крестам, привинченным к трубам над крышами, не доверять никому. И сейчас, боясь оказаться на линии огня между Эрбилем и Багдадом, выбирают, за чьей спиной безопаснее.
"Пешмерга навсегда! Курдистан или смерть!" — боевой клич здесь звучит на персидском диалекте. Добровольцы из Ирана третий год под иракским Киркуком приближают победу своих братьев по курдской крови. Их немного. В лучшем случае батальон. Его перебросили в Курдистан, как только ИГИЛ подошло к нефтяной столице Ирака на расстояние выстрела.
У недавно мощной группировки ИГИЛ в Курдистане остался единственный анклав. Пять тысяч боевиков зажали в районе, где под их контролем еще четыре города и сотня деревень.
Когда боевики ИГИЛ ушли в Эль-Хавиджу, позиции заняли иранские курды. Их задача — перекрыть пути прорыва исламистов в Иракский Курдистан.
Откуда было брать боевой опыт, если на первую свою войну почти каждый попал в 18? Потому и тренировки каждый день в ста метрах от позиций.
"Мы учимся каждый день. Когда-нибудь все эти юноши и девушки станут частью регулярной армии нашего государства. Это — наша мечта. Здесь мы для того, чтобы она стала ближе", — говорит командир взвода Харез Мухамади.
На ополчение они действительно похожи мало. Дисциплина, скорее, как в гвардии. Необычен вид замерших по стойке смирно на позициях, словно у поста номер один, бойцов. Оказывается, так положено, пока командующий в расположении части. Генерал Хусейн, поражающий сходством с известной исторической личностью, объясняет, почему иранские курды готовы умереть за его землю как за свою.
"Они воюют рядом с нами, потому что нет разных курдов. Нас разделили на четыре части, но мы — один народ. У них в Иране гораздо меньше шансов добиться независимости, чем у нас. Но придет время — весь Курдистан будет свободным", — уверен Хусейн Язданпана.
Атрибутика независимости в Эрбиле нарасхват. Солнечные флаги вдоль дорог, на крепостных стенах, футболках и лицах. Его цвета – на машинах. И даже открытые части тел в знак преданности вековой идее — в портретах того, на кого у них вся надежда.
Президент Масуд Барзани появляется на стадионе под рев 200-тысячной толпы, которая на выкрики "Барзани" и "Курдистан" отвечает одинаково. Для них это сейчас одно и то же.
"За свободу мы готовы заплатить любую цену. Сейчас мы на перекрестке дорог и выбираем ту, что ведет нас к независимости", — заявил Барзани.
Он говорит людям, что цена будет высокой. Багдад, без сомнения, отрежет даже от того минифинансирования, что осталось, государственные структуры. Попробует закрыть и границу. Не исключено и военное вторжение, которое могут поддержать Турция и Иран. Независимый Курдистан в Ираке для них — угроза потери и своих курдских районов. Но главной и ничем невосполнимой потерей станет Киркук — миллионный город, где с прошлого века воздух пропитан гарью от факелов на вышках. 50 миллионов тонн нефти в год нужны не только Багдаду и Эрбилю, но и Стамбулу, и Вашингтону. У американских Exxon и Chevron — контракты на разработку крупнейшего в Ираке месторождения.
Сейчас самое опасное место в регионе уже не Мосул, а Киркук. За его нефть Эрбиль и Багдад будут биться отчаянно. В город уже вошли десятки тысяч военных. И здесь даже митинг в поддержку референдума проходит под прикрытием стен древней крепости и в окружении солдат.
Нефтеносная провинция официально не в границах Курдистана, но рядом с иракским уже развивается его флаг. Не символ единства. Скорее, иллюстрация — победитель в битве за город еще не ясен. Удара из Багдада здесь ждут каждую секунду. Митинг заканчивается, не начавшись. Хватает слуха о возможном нападении, и курдские лидеры, пробиваясь сквозь толпы сторонников, спешно покидают и крепость, и город.
Самый авторитетный местный политик, бывший глава парламента Курдистана Кемаль Киркуки и в скрытой от глаз штаб-квартире не убирает в дальний угол автомат. Соглашается, что на референдум его противники могут ответить терактами. Но куда вероятнее, что они станут, если голосование отменят.
"По городу ходят слухи, что будут взрывать нефтехранилища, если в Киркуке пройдет референдум. Но если его не будет, тогда будет страшнее", — уверен Кемаль Киркуки.
Страх еще живет в этих краях, питаясь новостями с передовой, слухами и памятью о тысячах лет войн, набегов и разорения. Страх, что способен перетянуть на сторону курдов тех, кто видел бессилие Багдада перед ИГИЛ. Вряд ли не очевиден выбор между теми, кто бросал города, и готовыми умереть за победу.
