— И чо это такое? — с изумлением вопросил святой апостол Петр, разглядывая каракули на мятой бумажке.
— Рекомендация... — потирая розовый нос, заискивающе шепнул Карлис Шадурскис, тревожно поглядывая через полуоткрытые створки ворот.
— Ты куда попал?! Какая такая рекомендация?! От кого?!
— От партии «Единство»... набросал вот на листочке, пока к вам летел.
— Что набросал?
— Тезисы! Нашей партии! И еще от меня лично — вам стихотворное послание! Аккурат вот прямо успел.
Апостол водрузил на нос очки, вздохнул и начал читать:
— «Сей раб Божий Карлис...» Не понял я тебя, министр. Почему на негосударственном бумага составлена, оно ведь и проще на родном—то языке?
— Дык ведь это ж так надо быть... Виноват—с! В общем, думал, что на русском солиднее будет. И потом, в такой дали—выси, кто его, этот латышский, ведает? Латвию в Европе той никто не знает...
— Памятую я, в апреле 2008 года, — улыбнулся Петр, — вы с Сандрой Калниете и Иной Друвиете заявили, что впредь общаетесь с журналистами только на латышском. Когда услышал тебя в сентябре 2012—го говорящим по—русски в программе «Без цензуры» — думал, кирпич на голову тебе чей—то ангел уронил, аж перекрестился.
Чувствуя некую разрядку, Шадурскис тихо захихикал.
— Что смешного? — строго вопросил Петр.
— Смешная история... — стоя по стойке смирно отрапортовал Шадурскис.
— Да уж куда смешнее... Мамыкин ведь тебя тогда нагнул...
Петр продолжил читать:
— «Сей праведник...» Опять не понял! Я тебе что — избиратель?! Это я тут решаю — кто есть кто! Ты кому тут лапшу на уши вешаешь?
Шадурскиса закачало. Не удержав равновесия, улыбка качнулась и удрала.
— Дык ведь это ж...
— Не «дык ведь это ж...» — передразнил Петр заикающегося министра, — а держи ответ! — И продолжил: — «Благодаря мудрому руководству... молодежь... новые поправки к закону об образовании дают преимущество... достойные пенсии... тарифы... налоги... дружба народов...»
Улыбка запрыгала.
— А это что? А, это ты о себе: «Никаких связей, порочащих... Ночи напролет без отдыха...» Ну все ясно! — подытожил Петр.
— Прямо вижу — праведник и мученик!
Улыбка Карлиса вернулась на место.
— Только туфта это все! От первого слова до последнего! И это плохие для тебя новости. Не языком чесать надо, а каяться! Тебе ж еще при жизни советовали: «Одумайся!» Теперь все, мужик, — капут, крышка, в общем, конец! Бейгас!
Улыбка забилась в конвульсиях.
— По моей информации, мы имеем в «Единстве» сплошь коррупцию и непрофессионализм, причем на всех уровнях: возьмем ли «Лиепайский металлург», недвижимость которого вы распродали за цену бутерброда, или поднимем планку до истории с ABLV Bank, — по справке небесной канцелярии тут счет убыткам на миллиарды идет. Полный бардак в строительстве — кумовство, подкупы!
Национальный вопрос — стенка, тупик! Социальный аспект — народ латвийский к нам валом прет, без обеда работаю — не успеваю принимать!.. Доверенную вам стезю — образование, вы, господин Шадурскис, вспахали с таким усердием, что на этом поле уже трава не растет! Молодежь благодаря вашим реформам горбатится на чужих плантациях... В общем, угробили вы страну, товарищ Черный Карлис! Флаг еще есть — страны уже нет! По пятибалльной системе параллельного мира внизу — вам там уже стоит отметка «пять»! И о разжигании ненависти мы ведаем, и о том, как лижете сапоги кому ни попадя — докладная от Святого Духа имеется. Все ведаем! Все Господь видит!.. И за себя лучше бы не говорил, и за партию свою не портил бы нервы — не ждите, трутни, никакой индульгенции вам не будет! Кстати, ты их, партий, сколько сменил? То—то! Начал с Народного фронта, затем ДННЛ, Новое время, Гражданский союз. И ничего не сделал для людей! Тунеядец ты, прости меня, Господи!
Глядя сквозь Петра в щель ворот на резвящуюся на лужайке толпу, Карлис вдруг подумал о друзьях—сопартийцах и коллегах по коалиции. Вспомнились самые бойкие из Нацблока, друзья по застолью из «зеленых и крестьян»... «Неужели настучать кто—то успел?!»
— Не о том ты думаешь, братец... — перебил мысль Петр. — Это у себя вы там друг дружку подсиживаете, не в силе никто в небесные органы доносы строчить... Ну, прощай!
— Так ведь это не все! Вы, уважаемый, не все прочитали! — закатил глазки министр.
Петр вновь разгладил листок.
— А это что? Басня что ли?..
— Нет, гимн! Гимн во славу Царствия Небесного!
— Ишь ты, ну, так и быть... — еще раз вздохнул Петр и стал с выражением читать:
«Горжусь, что вдруг стал обитателем рая,
Тернист был мой путь, но осилил его!
Вступаю в ряды Христа — обещаю:
Достойным быть только его одного!»
Петр приспустил очки и внимательно посмотрел на Карлиса.
— Там припев еще! — не теряя надежды, завопил Карлис.
— Ну, да... — кивнул Петр и продекларировал:
«Припев:
Славься, Спаситель и мать Богородица,
Славься, наш Петр, о, хранитель ключей!
Дух мой ничтожный к небу возносится
К Петра ясны очи — и в свете лучей!»
***
Почувствовав, как облака уходят из—под ног, Шадурскис выхватил из рук Петра рекомендацию «Единства» и стал лихорадочно черкать на оборотной стороне листка. Писать о достижениях было поздно, министр начал сразу со стихов.
Скоро облака кончились, где—то внизу появилась родная Рига. Пролетев сквозь здание своего министерства, Карлис узрел веселящихся, что—то отмечающих подчиненных. Отметил: «Гуляют, паразиты! Ни один не скорбит!..»
Рига кончилась, скоро стал слышаться какой—то вой, он увидел разверстую багровую пропасть. К этому времени у него сложилось:
«Познав всю ничтожность божественной сферы,
Сквозь дырку в земле прямо в ад я лечу!
К тебе низвергаюсь, мой друг Люцифер!
Прижмусь наконец я к родному плечу!»
P. S. ОТ АВТОРА. Все мы смертны. Суть нашего пребывания ТУТ — в росте собственного совершенства, в любви к ближнему своему и заботе о потомках. И каждый несет свой крест. Именно здесь и сейчас каждый из нас закладывает наше общее будущее, неся тем самым персональную ответственность во благо и процветание родной страны. Я лишь пожелал напомнить об этом в канун предстоящих выборов и желаю всем латвийцам крепкого здоровья и многих лет жизни, включая героя данного рассказа.
Роман САМАРИН,
Даугавпилс,
специально для газеты «СЕГОДНЯ».
