Есть что-то глубоко символичное в том, что Григорий Соколов сыграл свой единственный в петербургском сезоне концерт в пасхальное воскресенье. Его концерт в Большом зале филармонии стал родом таинства. Тихо и просто, сияюще чисто, по-детски наивно звучал до мажор в моцартовской сонате. Мудро и спокойно, принимая всю боль и несовершенство мира, шествовала степенная тема Вариаций из 32-й сонаты Бетховена. Жизнь человеческая, ее начало и конец, детство, отрочество, порывы юности и умиротворенный закат – вот о чем была программа Соколова в этом году. Ни следа меланхолии и скорбных сожалений – того, чем был наполнен до края его прошлогодний концерт. Только приятие мира, светлая лучезарность и твердое знание, что за последним пределом есть жизнь вечная.