Вслед за Чернышевским, Толстым, Островским и Леонидом Андреевым на историческую сцену БДТ непременно должен был выйти Чехов. Не известно, кто кому предложил поставить именно «Трех сестер», но и худрук Андрей Могучий, и московский режиссер Владимир Панков всем возможным репертуарным решениям предпочли самое рискованное и неочевидное – эта премьера была изначально обречена на сравнение с этапными трактовками пьесы, выходившими в последние годы и в Петербурге, и в Москве, и в регионах. Их авторы сходились в одном: за вековую сценическую историю «Трех сестер» материал устал и потерял эластичность – преодолеть исчерпанность чеховской драматургии можно лишь остранением, как у Тимофея Кулябина, сыгравшего пьесу на жестовом языке, или занявшись ее деконструкцией, как у Дмитрия Крымова или Юрия Бутусова. Сегодня российский театр заново открывает Чехова как художника ХХ в., предвестника абсурдизма, – не случайно в самой живой из недавних версий «Трех сестер» режиссер Сергей Ларионов микшировал канонический текст с Беккетом и Ионеско.
