Александра Токмакова учит своих пациентов говорить, понимать речь и выполнять порой самые простые инструкции. Ничего необычного для логопеда – дефектолога, решите вы. Однако ее пациенты – не дети, а взрослые люди, попавшие на больничную койку с инсультом. О принятии болезни, тяжелом пути восстановления и долгожданных успехах волгоградка рассказала корреспондентам ИА «Высота 102».
Больше двадцати лет Александра Токмакова работала с детьми. Но несколько лет назад волею судьбы она оказалась в больнице № 25 – прошла профессиональную переподготовку и начала работать со взрослыми.
– Оказалось, что на этом пути все намного сложнее. Детский мозг настолько пластичен, что при легкой степени нарушения симптомы афазии, то есть локального отсутствия или расстройства уже сформированной речи, проходят быстрее. Эффект от занятий более ощутим, - рассказывает Александра Токмакова. – Со взрослыми иначе. Родственники людей, столкнувшихся с инсультом, часто спрашивают меня: «Восстановится ли речь? А сколько по времени придется заниматься?». В этой ситуации прогнозов не даст ни один специалист, ведь каждый случай индивидуален. Все зависит и от места поражения мозга, и от обширности очага. Речь может восстанавливаться в течение двух лет, а может – и дольше. Увы, но при сильном поражении она не всегда возвращается в полноценном виде. И тогда мы прибегаем к альтернативной коммуникации - жестам, карточкам, пиктограммам и другим.
При первой встрече с пациентами логопед не говорит ни об артикуляционной гимнастике, ни о других заданиях. Куда важнее для нее – найти доверие человека, который еще не осознал случившегося и не принял нового себя.
– Многим людям действительно сложно смириться со своим новым состоянием. Порой я подхожу к человеку, здороваюсь с ним, а он смотрит на меня и молчит. Хотя заранее я посмотрела его анамнез и поняла, что инсульт был не столь обширным, речь не потеряна, – отмечает специалист. – Но он замкнулся и не захотел идти на контакт. Просто замолчал… Тогда прибегаем к каким-то профессиональным хитростям, стараемся перевести его внимание на бытовые мелочи и отвлечь от самых тягостных мыслей. Всегда ли это работает? Скажу откровенно – не всегда. Случается, что меня встречают со скепсисом: «Логопед? Зачем? Мне логопед не нужен». И хотя я слышу, что речь стала смазанной, пациент наотрез отказывается от помощи. Что ж, силой мы никого не заставляем.
Разговоры о главном
Работа со взрослыми людьми не терпит академических шаблонов, уверена Александра Токмакова. Если бы она рассказывала пациентам о классических схемах из учебников и нагружала их типовыми логопедическими заданиями, над восстановлением речи работали бы единицы.
– Помню, как я зашла к пациенту и для проверки автоматизированных рядов попросила его посчитать от 1 до 10. Его сосед послушал это и говорит: «А зачем вы у него цифры-то спрашиваете? Вы у него лучше про коров спросите, он в хлеву работает», – улыбается логопед. – И в такие моменты я понимаю, что с человеком нужно говорить не о планетах Уран и Сатурн, а о том, что ему действительно интересно. Спрашиваем об увлечениях у родственников, говорим на «вечные» темы. С мужчинами – о рыбалке, с женщинами – о семье, детях, внуках. Да, они могут отвечать с искажениями, иногда из-за поражения мозга их речь становится малоразборчивой. Но, тем не менее, они потихоньку возвращаются к реальности, в глазах загорается огонек. «Как вы ласково называете свою жену? Да как, как – мать, и все. А, может, она Надюша? И вот он уже применяет уменьшительно-ласкательную форму. Это намного лучше, чем я буду заставлять его повторять шаблонные фразы.
Погруженные в свою болезнь, взрослые люди нередко примеряют роль детей – требовательных, но в то же время не желающих просить помощь даже при острой необходимости.
– При диагностике мне нужно оценить и понимание речи, и словарный запас человека – нарушен он или нет. Спрашиваю, например, как он понимает метафорическое выражение «зубастый парень», а мне в ответ: «Что за детский сад? Зачем нам это все!». Стараюсь перевести разговор на другую тему: «У вас некоторые кнопочки на телефоне выцвели сильнее. Чаще всего набираете эти цифры?». И в этот момент человек потихоньку оттаивает и соглашается на работу, – улыбается Александра Токмакова. – Правда, работать хотят не все. Например, я показываю гимнастику для восстановления и подвижности артикуляционного аппарата. Выполнять ее нужно три раза в день. Человек смотрит на меня и говорит: «А, может, я просто таблеточки попью?». Только таблеточки тут не помогут. Для результата медикаментозное лечение должно идти вместе с занятиями. И, к счастью, многие люди это понимают. Однажды я познакомилась с мужчиной, который работал архитектором. Он настолько хотел справиться с последствиями инсульта, что спрашивал у меня все новые задания и готов был трудиться часами напролет. В таких случаях результат приходит намного быстрее.
Маленькие-большие победы
Впрочем, ждать сиюминутных подвижек в работе с пережившими инсульт волгоградцами логопеду не приходится. Даже маленький, порой незначительный шаг, для многих из них становится большой победой.
– Моими главными помощниками в реабилитации становятся родственники людей, столкнувшихся с болезнью. Да, при сенсорной афазии человек может не понимать обращенной к нему речи. Но, тем не менее, я прошу не игнорировать его, не говорить о нем в третьем лице и постоянно к нему обращаться, – настаивает специалист. – Существует две крайности. Кто-то в присутствии своего близкого в сердцах произносит: «Как же я устала. Он мне надоел», и здесь мы привлекаем к работе клинического психолога. Другая сторона – излишняя опека. Да, человек лежит. Да, у него нарушена работа правой и левой стороны тела. Тем не менее, не стоит полностью лишать его всякой инициативы. Предложите: " Возьми кружку, выбери, что будешь – воду или чай". Даже такие простые действия важны для возвращения понимания речи.
Каждому успеху пациентов Александра Токмакова радуется, как своему собственному. Ведь за новым умением и словом стоит их возвращение к прежней жизни.
– Бывает, знакомишься с человеком – молчит. А на следующий день – раз, и что-то отвечает. В такие моменты я радуюсь даже больше его самого. Значит, пошло продвижение. Маленькими шажками, но они все же вышли на этот путь, – заключает волгоградка.
Автор Виктория Чумакова
