Уходящая неделя для предвыборного Дагестана прошла, по сути, под эгидой двух самых знаменательных событий: во-первых, это отказ ЦИК РФ в удовлетворении жалобы известного правозащитника и журналиста Максима Шевченко на дагестанский Избирком, который не зарегистрировал его в качестве кандидата в депутаты Госдумы РФ от Южного избирательного округа Дагестана. А вот насчет второго события, повлиявшего на информационную повестку республики, есть некоторые сомнения.
«Дагестанского Уотергейта» не получилось
А возникли эти сомнения в результате того, что само дагестанское общество и местные СМИ разделились в своих позициях: что важнее всего обсудить и какому событию надо дать первоочередную оценку? Если от темы женского обрезания все уже заметно подустали, то обсуждать интервью Максима Шевченко под заголовком «Путин придет в ярость» в газете «Черновик» и расследование «Нового дела» о преступном прошлом новоявленных кандидатов в Думу дагестанская общественность была готова всю неделю. Что она, собственно, и делала.
Нельзя сказать, что в своем интервью «Черновику» Максим Шевченко открыл для Дагестана Америку. Откровенный «слив» аудиозаписи с совещания в Администрации Правительства РД не возымел должного общественного резонанса как раз потому, что он действительно никого не удивила. Как справедливо высказался об этом в своем тексте известный дагестанский журналист Заур Газиев, «…это не значит, что в Дагестане люди, интересующиеся политикой, об этом не знали. Все всё знали, но тогда всех все устраивало». Всех все устраивало и тогда, и, как показывает практика, и сегодня.
Интересно и то, что Шевченко в своем интервью обвинил республиканских чиновников, что они «открыто нарушают закон, призывают к репрессиям, силовым методам, рэкету, давлению, шантажу, уголовным преступлениям». Правда оперировать конкретными фактами журналист не стал, что придает его словам меньше значимости – мало ли, кто и что говорит. Сегодня словами никого не удивишь – нужны факты, особенно в политике, особенно в дагестанской.
После подтверждения законности факта отказа Михаилу Шевченко в регистрации в качестве кандидата, правозащитник на день было притих, а после снова разразился скандальными интервью и комментариями. На этот раз Шевченко решил пойти против самого Рамазана Абдулатипова, который, между прочим, не видит ни в нем, ни в ком-либо другом своих «политических противников». Осилит ли Максим Леонардович мериться политическими силами с самим Главой? Возможно, но в любом случае сделает он это во вред себе же.
Кто во что горазд?
Чуть поскромнее выдался скандал с публикацией журналиста Рамазана Раджабова в газете «Новое дело», который попытался «открыть глаза» читательской аудитории на тех, кто выдвигается в народные избранники. А между прочим, «криминальный опыт» кандидатов оказался вполне внушительным: тут и «незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия и боеприпасов», и «убийство», и «кража», и «мошенничество». Есть и менее «громкие» статьи, например, за неуплату алиментов. Но в тексте журналиста цифры из статей Уголовного кодекса не имеют особого значения – редакции было важнее показать, кто в этом году метит в депутатское кресло. И вызвать реакцию общественности ей удалось.
В этом же тексте газета сообщает, что Народное собрание, в которое также пройдут выбору 18 сентября, заполнят якобы «родные Абдулатипова, Гамидова, Шихсаидова и Умаханова». Доселе неизвестно, позволили ли бы себе журналисты такой откровенный выпад в адрес первых лиц республики во времена руководства республикой Муху Алиева или Магомедали Магомедова? Сомнительно. Тенденции семейной преемственности, о которой рассуждает журналист, имели место быть и пять, и десять, и двадцать лет назад. Такова специфика Дагестана, и бороться с ней пытались все руководители республики, но никто так и не смог сделать хоть что-то реальное, чтобы «дети и племянники» не шли в политику через «отцов и дядек». Но именно при Абдулатипове «Новое дело» узрело большее укоренение клановости и передачи власти по монаршему принципу.
Предвыборный «провал в памяти»
На другой стороне информационного поля один за другим всплывали локальные недопонимания между потенциальными кандидатами и взявшимися за «чистку системы» Избиркомом РД и ЦИКом РФ. Очевидно одно: в Москве дагестанский Избирком всячески поддерживают, и эту линию ЦИК будет проводить и далее. Факты говорят сами за себя: практически ни по одному решению Избиркома РД члены ЦИК не приняли отличающегося или противоположного решения – отказ значит отказ. Например, на этой неделе успели сказать «нет» не только Шевченко, но и Сергею Магомедову, у которого в подписных листах было не меньше изъянов, чем у скандального правозащитника. В конце концов, ЦИК принял решение, что Избирком Дагестана обосновано отказал Магомедову в регистрации.
Практически на следующий же день Центризбирком «подкинул» проблем и нынешнему главе Кизилюртовского района Дагестана Магомеду Шабанову. В избирательном законодательстве черным по белому прописано, что кандидаты, выдвигающиеся в законодательные (представительные) органы власти, обязаны сообщать в избирательные комиссии наличие у них судимости, пусть даже она погашена. Но г-н Шабанов то ли забыл (?), то ли решил попросту обмануть Избирком, и скромно умолчал о том, что в далеком 1986 году был осужден по части 3 статьи 117 УК РСФСР, а это (так, к сведению) групповое изнасилование (!). В итоге и Шабанов сошел с предвыборной гонки.
Сомнительные рейтинги и наигранный пафос
Таким образом, уходящая неделя выдалась для предвыборного Дагестана достаточно горячей, а масло в этот огонь подливали, как правило, сами кандидаты. Основным ньюсмейкером стал, конечно же, Максим Шевченко, но добавят ли эти скандалы ему рейтингов – сложный вопрос, особенно после того, как только за эту неделю Шевченко уже неоднократно обвиняли в «лояльности и некотором снисхождении к ваххабитам», к которым в Дагестане принято относить всех т.н. «боевиков». То есть, если со стороны какой-то части населения (радикально настроенной, прежде всего) рейтинг Шевченко и вырастет, то с другой, доверия к нему, очевидно, все меньше. Кандидатура Шевченко не просто снята – она провалилась, особенно после показного скандала, во время которого правозащитник попросил правоохранителей взять его на учет как экстремиста. Добьется ли журналист, выборочно отстаивающий права дагестанцев, высоких рейтингов за счет такого сомнительного пафоса? Разумеется, нет.
