Российская писательница — о последней империи, ее мощи и слабости. — Человечество не существует без войны. Сколько существует человечество, столько существует и война, — размышляет Людмила Улицкая на канале И Грянул Грэм. — Человечество очень близко к самоистреблению, оно стоит уже на границе. И самоистребление, как один из возможных способов конца человечества, я вполне допускаю. Но таким задумал этот мир творец. Он оставил место для зла. Почему он это сделал, мы не знаем. Но совершенно ясно, что вся наша жизнь происходит именно в этой парадигме — борьбы добра со злом. И здесь есть очень важный момент, какую сторону выбираешь лично ты, как ты видишь это добро и зло, где ты находишь свое место. Этот вопрос стоит перед каждым человеком. Жизнь ставит его перед нами много раз. Мы решаем эту проблему прямо с детства, вот это самое ударить или не ударить — это решение, которое принимает маленький ребенок. Происходящее сейчас, по мнению писательницы, уходит своими корнями глубоко в историю, которая многое объясняет. — Мы все имеем «феномен советского человека». Советской власти мало что удалось из тех задач, которые она перед собой ставила. Но вот эта задача ей абсолютно удалась — советский человек создан. И мы до сих пор с ним постоянно имеем дело. Это человек, который снимает с себя любую ответственность, он никогда ни в чем не виноват, а виноваты всегда окружающие и обстоятельства. И Путин — абсолютный пример советского человека, только из подворотни. Вообще, в природе России, которая началась даже не от Ивана Грозного, а гораздо раньше, любить вождя. Каждая страна имеет свое лицо. И любить вождя — это лицо России. Мне очень нравится идея сменяемости власти. Я не любитель демократии, не считаю, что это лучшая форма, придуманная человечеством. Но в демократии мне нравится то, что руководитель меняется. Это очень важно. Потому что если он не меняется, и мы это наблюдаем сегодня, это знак большой стагнации общества. Абсолютно российская идея — имперская. Она с ней до сих пор не рассталась. Как идея, империя давно устарела и рухнула, приблизительно вместе с Византией. Последняя из существующих сегодня империй — Россия. Во всяком случае это организм, который хочет быть империей. Больше этого никто не хочет. А Россия хочет в смысле руководства частью мира, по возможности, всем миром, ну уж половиной так точно. В то же время удивителен страх этой власти! При той силе, которой она обладает, почему она такая трусливая? Почему она так боится любого слова? Это удивительное качество власти: такая мощь, можно сказать, незыблемая, и такая трусость, такая слабость, — говорит Улицкая.
