Сработало — наши чиновники нетипично повели себя. Почему?
В Польше в июне намекнули Минску на вероятность закрытия работающих пунктов пропуска для автотранспорта. А в начале июля Варшава «дала сигнал» о том, что железнодорожный транзит из Беларуси в ЕС может быть перекрыт. Как такое решение Варшавы могло бы повлиять на беларусскую экономику, «Зеркало» спросило старшего научного сотрудника BEROC Дмитрия Крука. Прямой эффект не очень большой Напомним, в июне глава МИД Польши Радослав Сикорский заговорил о рассматриваемом варианте закрытия оставшихся двух пунктов пропуска на границе с Беларусью. Это вызвало необычную для последних лет реакцию беларусского МИД — вместо ответных гневных упреков там заявили о готовности обсуждать безопасность на границе. А в начале июля Польша фактически блокировала на протяжении 33 часов железнодорожное движение на крупном таможенном терминале в Малашевичах на границе с Беларусью — чтобы Беларусь «сделала выводы». В этом случае ответа от Минска не было. Экономист Дмитрий Крук выделяет два типа эффектов, которые оказала бы блокировка железнодорожного транзита между Беларусью и Польшей: прямые (которые повлияли бы на экономику прямо сейчас) и косвенные (которые проявились бы позже). Те, которые можно отнести к первой группе, были бы не очень значимыми, считает Дмитрий Крук. Так как в Беларуси большая часть статистики стала недоступной, невозможно точно посчитать, какой вклад в ВВП обеспечивает железнодорожный транзит. Но расчеты, сделанные экспертом по косвенным данным, показывают, что даже при самом худшем сценарии это не более 1,5% ВВП. Это столько же, сколько экономика потеряла за счет сжатия транспортной отрасли с 2019 по 2023 год. При этом прямой эффект был бы до 0,5% ВВП. — Это не столь критично. То есть эффекты не такие масштабные, например, как те, которые оценивались в связи с экспортными ограничениями нефтепродуктов, калия, древесины сразу после начала войны, — комментирует Дмитрий Крук. — Плюс важно понимать, что это максимально возможный ущерб, но это не означает, что он был бы нанесен именно таким. Режим не будет сидеть сложа руки, а будет искать обходные пути [которые частично сгладят удар]. Аналитик добавляет, что если в Варшаве решат закрыть возможности и для автомобильных грузоперевозок, то в этом случае общие потери доходили бы до 2,5% ВВП. Закрытие транзита может навредить интересам Китая Вторая группа — косвенные эффекты, которые могут проявляться в более длительной перспективе. Они тесно связаны с Китаем, говорит экономист. — Китайский интерес к Беларуси во многом зиждется на важности для него беларусской части сухопутного железнодорожного пути. Через этот маршрут, по разным данным, проходит от 5% до 10% китайского экспорта в Европу (я склоняюсь к оценке 5−6%). На первый взгляд, это не супербольшая цифра. Но для Пекина проект «Один пояс — один путь» и налаживание всевозможных логистических маршрутов сами по себе ценные. К тому же, продолжает эксперт, сейчас интерес к беларусскому маршруту вырос. Во-первых, последние два года заметно ослаб рост китайской экономики, и в Пекине хотят вернуть его если не до 7−8%, как это было раньше, то хотя бы устойчиво иметь прибавку свыше 6%. Во-вторых, железная дорога важна при замещении морских поставок — если там возникают проблемы, как, например, в период атак йеменскими хуситами торговых судов. В связи с этим риском железнодорожные маршруты стали более важными не только с точки зрения скорости, но и безопасности. — Иметь железнодорожную замену, пусть и не совершенную, гораздо важнее, чем в обычные времена. Поэтому появление дополнительных барьеров и здесь может привести к замкнутому кругу проблем в путях поставок. Это очень волнует Китай, — говорит экономист. При чем тут Беларусь Экономист говорит, что беларусские власти сделали ставку на Китай, желая получить в его лице протектора. — То есть добиться симпатии, расположения Пекина для того, чтобы хоть и незначительно, но уравновесить влияние России, — говорит Дмитрий Крук. — Но путь к сердцу Китая лежит прежде всего через экономические составляющие — здесь речи о дружбе, братстве и лежании в окопах особо не работают. Китаю надо предлагать то, что ему интересно из экономико-стратегических и отчасти политических соображений. Чем Беларусь может и уже отчасти его заинтересовала, так это именно этим промежутком наземного железнодорожного пути. Железнодорожный транзит китайских грузов через нашу страну эксперт называет той самой опорой, на которой держатся остальные направления взаимоотношений — инвестиции, кредиты. — По большому счету, обеспечение транзита для беларусских властей — это если не джокер, то козырный валет или дама в руках в отношениях с Китаем. С их позиции угроза возможности транзита означает, что у них неожиданно эту самую козырную даму вырывают из рук — и они остаются без внятных аргументов в этом представляющем для них большую важность потенциальном диалоге с Китаем. Закрытие границы лишает Минск надежды на поддержание той части экономического роста, которая обеспечивалась за счет китайских проектов и интересов. — Если транзит вдруг исчезнет, то вполне допускаю, что ручейки, даже небольшие, китайских инвестиций вовсе иссякнут. То есть эта связка [с интересами Китая в транзите через Беларусь] может добавить беларусской экономике куда больше проблем.
