сограждан. Выяснилось, что внезапные покупки совершают всего 4-7% соотечественников, причём в подавляющем большинстве это жители Москвы и Санкт-Петербурга.
При этом только 39% планируют бюджет на месяц вперёд. В крупных городах (от 400 тыс. населения) такой бухгалтерией занимаются 42% семей, в относительно небольших (100-300 тыс) – 38%. О жителях маленьких городков и деревень Райфайзенбанк ничего не знает. Туда просто не дотягиваются его щупальца. Где-то половина России, видимо, вообще не имеет бюджета, чтоб его как-то распределять. Была бы возможность протянуть от зарплаты до зарплаты, от пенсии до пенсии.
Исследование гласит, что, несмотря на то что «большинство респондентов следят за своими тратами, точную сумму расходов может назвать только каждый пятый. 75% опрошенных ответили, что знают примерный диапазон ежемесячных трат».
Опять же москвичи и петербуржцы больше следят за ежемесячными расходами. В других городах-миллионниках дела в этом отношении обстоят значительно хуже. Для остальных, вероятно, это знание совершенно избыточно. Они, пусть в подавляющем большинстве случаев и не по своей воле, живут по завету «пусть завтрашний день сам заботится о себе».
Чего от нас хотят?
Разумеется, все подобные опросы проводятся и публикуются далеко не случайно. Банки и другие финансовые структуры хотят знать особенности потребительского поведения, чтобы максимально эффективно навязывать свои услуги. Таким образом, раскручивается маховик приобретательства, и людей перенастраивают на новые потребительские стандарты. Дело в том, что большая часть понятий, которые используют подобного рода «исследователи», очень относительны. Скажем, что такое «возможность спонтанной покупки»? Это неожиданно купить шоколадку или тортик? Или стиральную машину? Или автомобиль? Любопытно было бы задать вопрос – существуют ли места на земле, где большинство местных жителей имеет возможность крупные покупки делать «спонтанно»?
Меж тем сама постановка вопроса настраивает на то, что спонтанная покупка есть неоспоримое благо, к которому следует стремиться. На фоне вопиющего социального неравенства, которое стало притчей во языцех в современной России, ни к чему хорошему подобная акцентация не приведёт. В большинстве своём люди в нашей стране живут непросто. И вот нам в очередной раз косвенно дают понять, что в других местах, «там, где нас нет», существуют совершенно другие правила и другие возможности. Конечно, подобное «исследование» - всего лишь капля в мутном информационном потоке. Однако, как говорили ещё в Древнем Риме, «капля точит камень не силой, а частотой падения». В итоге результаты подобных исследований – социальные, экономические и даже демографические - могут оказаться совсем другими, не теми, на которые рассчитывают люди из Райфайзенбанка.
Фото: Tatyana Blinova/Shutterstock.com
Пойдём и купим
И всё же любопытно, какой бюджет могут позволить себе «распланировать» люди, живущие в современной России за пределами городов-миллионников. Приведём несколько приблизительных примеров из материалов статистических исследований, представленных в открытом доступе вакансий и социологических опросов. Возьмём, скажем, Оренбургскую область, не самый последний регион в России. Врач, работающий в поликлинике в областном центре, получает около 32 000 рублей, водитель – около 40 000, секретарша – около 22 000. По мнению местных жителей, зарплата по области колеблется от 27 000 до 30 000 рублей. При этом если в Оренбурге официальная средняя статистическая зарплата, обычно никакого отношения к реальности не имеющая, составляет 40 136 рублей, то уже в городах Орске и Бугуруслане – около 30 000 (см. https://eurocredit.ru/zarplata-v-orenburge/). По одним этим данным легко можно представить себе средний бюджет семьи из четырёх человек, где двое работающих родителей и двое детей. А ведь это самый благополучный вариант! О каких, собственно, спонтанных покупках тут может идти речь? И что можно «планировать»?
Ситуация в Оренбурге, в сущности, показательна для всей России. Если мы возьмём Архангельскую область, то получим среднюю зарплату в 50 245 рублей – это Север, возможность высоких заработков; в Новгородской — 30 800, в Пензенской – 20 900, в Кировской и Ульяновской – 20 800. В Орловской же области средняя зарплата достигла рекордного показателя за всю историю – 29 841 рубль (официальные данные за 2019 год).
И всё это - корневые области России.
Вероятно, специалисты Райфайзенбанка не имеют в виду этих цифр, когда формулируют свои вопросы. В конце концов, они просто их не знают или у них не хватает элементарного воображения. Впрочем, что и понятно, ориентируются эти исследователи не на представления о том, как устроена русская жизнь, а на западную кальку. И опросник свой, скорее всего, просто переводят с английского. И в этом главная беда.
