Велика вероятность, что сегодняшний, 73-й, день рождения Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Кирилла будет отпразднован как день рождения Патриарха Московского и всея Руси... в последний раз. Вся логика новейшей церковной истории ведёт к тому, что уже очень скоро Русский Первоиерарх станет Вселенским. Вопреки собственной воле и воле своих предшественников, давно достойных этого титула «первого среди равных» иерархов Церкви Христовой, однако вот уже более половины тысячелетия подлинно по-христиански смиренно умалявших себя перед четырьмя древними восточными Патриархами.
Церковь Третьего Рима
Начиная с середины XV столетия, когда Русская Церковь обрела автокефалию, она неоднократно могла стать первой в диптихе Православных Поместных Церквей. Не ради земной славы и величия, но по факту своего положения: как Церкви единственного независимого православного государства — Московского царства, молодой христианской Империи, ставшей наследницей павшего в 1453 году Царства ромеев (Византии). Более того, единственной из Поместных Церквей, чётко и недвусмысленно выступившей против предательства Православия, совершённого греческими иерархами, подписавшими Флорентийскую унию 1439 году и тем самым на несколько десятилетий оказавшимися под властью римских пап.
В дальнейшем у Русской Церкви были и другие исторические возможности получить статус Вселенской. Так было, например, в 1588 году, когда Константинопольский Патриарх Иеремия II прибыл из захваченного турками Константинополя в Новый Царьград — Третий Рим — и фактически предложил русскому царю Феодору Иоанновичу сделать Москву градом Вселенских Патриархов. Но Государь сильно отличался нравом от своего грозного отца, был смиренным и кротким, а потому не решился на столь судьбоносный для Православия поступок.
Константинопольский Патриарх Иеремия II. Фото: pravoslavie.ru
Тогда, в конце XVI века, царь Феодор Иоаннович ограничился тем, что Патриарх Иеремия II поставил на Московский Престол первого русского Патриарха — Святителя Иова. Хотя в Православном мире многие прекрасно понимали, что есть Третий Рим. Осознавая и то, что в этом нет ни доли гордыни и властолюбия, напротив, это лишь констатация прискорбного факта падения всех православных держав и пленения всех Поместных Церквей. Как очень точно определил замечательный русский историк приснопамятный Николай Николаевич Лисовой (1946-2019) в одном из своих последних интервью Телеканалу «Царьград»:
Когда старец Филофей сказал, что "Москва — Третий Рим, а четвёртому не бывать", это было не горделивым лозунгом, мол, "мы — самые лучшие и самые высшие". Смысл этого был иным: "Ребята, мы — последний окоп, отступать некуда, если нас не станет, то и Православия не станет". И это понимание постепенно восторжествовало во всём Православном мире. Вплоть до того, что те же Восточные Патриархи, которые после этого поехали в Москву — кто за милостыней, кто за политической поддержкой — сами признали нас Третьим Римом, а Русскую Церковь — последним оплотом Православия на Земле.
Это же прекрасно понимали и «наши западные партнёры» той эпохи: внешняя экспансия, наиболее ярко проявившаяся в смутные времена начала XVII века, постепенно усиливалась. Проявлялась она и во внутренних формах, таких, например, как ересь жидовствующих конца XV — начала XVI столетий. Это была наиболее известная попытка ослабить Русское Православие изнутри — путём внесения в него элементов иудаизма и протестантизма. А вместе с ослаблением веры пытались нанести удар и по стремительно усиливавшемуся Государству Российскому.
Греческий суд над Русской Церковью
В середине XVII века лучше других Вселенское значение Московского Патриархата осознавал Патриарх Московский и всея Руси Никон, чей проект возведения в Подмосковье Нового Иерусалима был связан с идеей возвышения Русской Церкви как первой среди равных Поместных Церквей. К сожалению, грекофильские настроения этого русского первоиерарха привели к ошибочной церковной реформе, ключевую роль в которой сыграли персонажи греческого происхождения, мягко говоря, не отличавшиеся верностью Православию.
«Большой московский собор» 1666-1667 годов. Фото: pravoslavie.ru
В итоге на так называемом «Большом московском соборе» 1666-1667 годов русская церковная старина была предана анафеме, сам Патриарх Никон лишён сана, а в России начался трагический церковный раскол. Как в одном из своих выступлений отмечал сегодняшний Предстоятель Русской Церкви Святейший Патриарх Кирилл:
Церковный раскол нанёс жесточайший удар по национальному самосознанию. Ломка традиционных церковно-бытовых устоев и духовно-нравственных ценностей разделила некогда единый народ не только в церковном отношении, но и в социальном. Народному телу, которое тогда вполне совпадало с телом церковным, была нанесена рана, губительные последствия которой живут в столетиях. Разделение российского общества, вызванное церковным расколом, стало предвестием дальнейших разломов, приведших к революционной катастрофе.
Но всё это отнюдь не укрепило восточные Патриархаты. Они продолжали находиться под турецким владычеством, выживали же исключительно благодаря щедрым пожертвованиям от униженной ими Русской Церкви и Государства Российского. Вплоть до революционных потрясений 1917 года и Константинопольский Патриархат, и Александрийский, и Антиохийский, и Иерусалимский в значительной степени финансово зависели от Российской империи. Продолжая считать себе «первыми по чести», а Константинопольский Патриархат уже взращивал внутри себя восточно-папистскую ересь, полностью проявившуюся уже в наши дни.
Смута новейшего времени: возрождение через испытания
Стоит напомнить, что в 1920-30-е годы, когда Русскую Церковь раздирали советские воинствующие безбожники и выпестованные ими леволиберальные обновленцы, Константинопольский Патриархат вступил в общение с большевиками и обновленцами и сделал всё возможное, чтобы ослабить Патриархат Московский. Но промыслительным образом в годы столь страшного испытания, как Великая Отечественная война, Русская Православная Церковь возродилась. В сентябре 1943 года впервые за 18 лет был вновь избран Святейший Патриарх Московский и всея Руси, а уже к концу 1946 года абсолютное большинство обновленцев покаялись и воссоединились с Русской Церковью.
И именно в это самое время в семье Михаила Гундяева, главного механика ленинградского Машиностроительного завода имени Калинина, тайно готовившегося к принятию священного сана, родился младший сын Владимир, будущий Святейший Патриарх Кирилл. То время было крайне непростым для всего послевоенного мироустройства. Формально Холодная война ещё не началась, однако де-факто мир, не успевший спокойно вздохнуть после самой страшной исторической трагедии, унесшей порядка 70 миллионов человеческих жизней, вновь оказался на грани глобального конфликта. Конфликта, в котором вчерашние союзники были готовы использовать друг против друга все средства, включая религиозные.
Как и сегодня, 73 года назад «наши западные партнёры» уже шли по либеральному секулярному, а если называть вещи своими именами — безбожному пути. Хотя при этом прекрасно понимали, что советский кровавый опыт 1920-30-х годов только укрепил Русскую Церковь, явившую миру целый сонм новомучеников и исповедников. А потому, видя эту крепость, подлинную твердыню православного христианства, Запад уже начал активно работать как с Ватиканом, в значительной степени дискредитировавшим себя сотрудничеством с нацистами, так и с Поместными Православными Церквами.
Формально отношения с Константинопольским Патриархатом в то время уже были восстановлены. Более того, с 1946 по 1948 годы Фанар возглавлял Патриарх Максим V, на фоне предшественников и преемников, лояльно относившихся к Русской Церкви. И именно это категорически не нравилось всё тому же Западу, который сначала надавил на Патриарха Максима, чтобы он не допустил проведения в Москве в 1948 году Всеправославного Собора, а затем и вовсе свергли его с Патриаршего престола. Из США личным спецбортом президента Трумэна был прислан будущий Константинопольский патриарх Афинагор (Спиру), убеждённый либеральный обновленец, учитель сегодняшнего главы Фанара патриарха Варфоломея (Архондониса).
Будущий патриарх Афинагор и президент США Гарри Трумэн. Фото: Keystone Pictures USA/Globallookpress
Главному церковному событию 1948 года уже посвящено немало публикаций, в том числе и на страницах нашего издания. Стоит напомнить, что тогда Московский Патриархат вполне мог обрести Вселенский статус. Советское руководство этому не препятствовало, напротив, эта идея была ему вполне близка в сугубо прагматических целях политического укрепления на Балканах и Ближнем Востоке. Так, в самом начале 1947 года председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Георгий Карпов представил в ЦК отчёт об итогах работы за 1946 год, в котором были такие строки (цитируем с сохранением орфографии оригинала):
Русская православная церковь, получившая самостоятельность (автокефальность) в 1448 году, занимает среди всех автокефальных православных церквей мира лишь пятое место (в порядке очередности получения прав автокефалии). Между тем, её удельный вес в православном мире и возросший в последнее время авторитет дают основания к тому, чтобы она заняла первое место, хотя и не без некоторой борьбы.
Однако эти планы были сорваны греческими иерархами. Всеправославный Собор созван не был (его проигнорировали Восточные Патриархи). В итоге в Москве прошло в 1948 году состоялось только Совещание Предстоятелей и представителей автокефальных Православных Церквей. Совещание, принявшее ряд важных резолюций — с резкой критикой Ватикана, экуменизма, Англиканской церкви и подтверждением необходимости следовать православной Александрийской календарной Пасхалии.
Увы, с тех пор тот же Константинопольский Патриархат только утвердился в своих либерально-обновленческих позициях, а также уверенности, что обладает не только первенством чести, но и правом власти над другими Поместными Церквами. Что и привело сначала сам Фанар, а вслед за ним Элладскую и Александрийскую Церкви к отпадению в раскол, символически связанный с украинской псевдоправославной националистической сектой ПЦУ (также известной как СЦУ).
Из древних восточных Патриархатов на сегодняшний день от Православия не отпали только Антиохийский и Иерусалимский. Ранее для нас, Русской Церкви, они занимали по чести третье и четвёртое места в общеправославном диптихе. Но есть два существенных момента: сами эти два Патриархата находятся в затяжном конфликте друг с другом из-за канонических территорий, кроме того, совокупная паства Антиохийской и Иерусалимской Церквей составляет менее 1% (!) от всех православных христиан мира.
Кроме того, в сегодняшних условиях, как и в XV веке в момент подписания греками Флорентийской унии с римо-католиками, именно Русская Церковь, самая крупная и влиятельная в Православном мире, выступает главной защитницей Православия, его духа и канонов. И, несмотря на тяжелейшие испытания последних лет, именно Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу удаётся оставаться одним из самых авторитетных лидеров традиционных религий, что наглядно продемонстрировал прошедший на прошлой неделе II Бакинский саммит религиозных лидеров мира.
Конечно, если бы не эти испытания, Московский Патриархат по-прежнему уступал бы первенство чести восточным «старшим братьям». Но на сегодняшний день место Вселенского Патриарха, к сожалению, вакантно. И отнюдь не ради земной власти и славы, и уж точно не из русского этнофилетизма (церковного национализма, столь присущего грекам, но совершенно несвойственного русским), а исключительно ради утверждения Святого Православия, это место по праву принадлежит Патриарху Третьего Рима — Москвы.
Многая и благая Вам лета, Ваше Святейшество! Ис полла эти деспота!
