Вячеслав Зайцев. Начало Советская жизнь 60-х отнюдь не была бедной на цвета. Черно-белой или вовсе серой она представала на официальных картинках – в кино, литературе, музыке… Но везде находились талантливые люди, которые пытались сделать картинку чуть разноцветнее, чтобы приблизить к оригиналу, внутренней картине жизни, которую рисует душа. В моде среди них был первым Вячеслав Михайлович Зайцев, который сегодня покинул этот мир. Первым – во всех смыслах, если говорить точнее. «Мода – это от любопытства», как-то заметил немецкий социолог Рене Кёниг. Мода – это проба сознания на современность. И для художника, это для зрителя – эксперимент. Да, в моде важнее зритель, чем потребитель. Он «примеряет» новую коллекцию на себя – не на предмет приобретения, что-то вначале может шокировать, даже оттолкнуть. «Примеряет» внутри, про себя, не всегда отдавая отчета, чтобы вдруг задуматься: «Черт, а в этом что-то есть! Они этим что-то хотят сказать мне, нам с этого безумного подиума!». Обо мне, о нас - таких, какие мы есть. По подиумам последние десятилетие разгуливают «инопланетяне». Но разве люди нынешнего мира не чувствуют себя немножко инопланетянам, да и мир конца 20-го – начала 21 века не выглядит слегка инопланетным? Это не значит, что зритель уже готов стать потребителем, это значит, что он - современный человек. Свойство современности (любой) – приоткрывшая степень свободы, которую, кстати, не принимают сразу на дармовщинку, а вначале думают, что с ней делать. Этим заняты художники в соавторстве со зрителями. Безвременье – культ несвободы и торжество произвола узкой группки лиц. Есть современники (их еще нужно заслужить), а есть безвременники (таким может стать первый встречный). А мода, если она – искусство, раздвигает горизонты свободы. Во многом. В том числе - и в потреблении. Наоборот, зашоренное обыденное сознание, поначалу приходя в смятение, очень быстро западает на модные причуды, доступная часть которых обретает для него силу потребительских стереотипов. Потому что мода для него не искусство, не «вызов современности», который бросает художник, а предмет массового потребления. И вот уже по улицам разгуливают тысячи, миллионы «модных людей» - все, как на одно лицо. В каждом отдельном случае - независимо от того, к лицу эта мода или нет. Мой учитель психолог Василий Васильевич Давыдов говорил, что у моды есть одна коварная особенности: с одной стороны, она индивидуализирует человека, с другой, типизирует. Мы пользуемся термином «мода», но вот крылатое от Зайцева: «Мода — для дураков, для умных — стиль». Да и в обиходе «модно» и «стильно» - разные слова о разном. Вячеслав Михайлович был мыслителем в стилистике одеваться. Все остальное – вопрос вкусов, а не стиля. В свои 85 он так и остался «Славой». И при славе. Слава Славе! В.К.
