Умер Михаил Задорнов.Кому-то не нравились его шутки, кому-то – гражданская позиция, кому-то – вольное обращение с историко-культурным материалом. Настолько, что находились те, кто проклинал его, уже смертельного больного. И даже сегодня отправляют в ад.Небезраличность о двух полюсах всегда выдает личность (читайте философа Эвальда Ильенкова). На федеральных каналах Задорнова давно не было, но о нем не забыли. Его и впрямь трудно представить в суповом наборе озабоченных не судьбами страны, а удобствами местечек для мест, которыми ее засидели. Задорнова туда и не звали. Я иногда спрашиваю редакторов и продюсеров на телевидении: «Скажите, вы сами смотрите то, что вы снимаете?». Они говорят: «Да вы что! Мы для быдла делаем!». Мое желание, моя мечта, чтобы люди когда-нибудь все выключили телевизор!Да, он так шутил, так проявлял гражданственность («Россия – лучшая в мире Родина! Но самое несуразное государство»), так играл словами и историческими сюжетами. Без оглядки. И не теряя иронии. Даже в пресловутых «тупых американцах» «умные русские» - и из числа друзей, и из числа недругов – не улавливали откровенного стеба над собственными стереотипами. В такой среде трудно шутить. Поэтому не всегда получалось. Но иногда получалось здорово. Вот все вместе: и смех, и грех, и «гражданская позиция», и игра со словами – не на бумаге, как есть в жизни:Невероятно, но в слове «преданный» сразу два смысла, причем взаимоисключающие друг друга: преданный кому-то и преданный кем-то. Вроде как для нас разница всегда была не столь существенна, что не надо было придумывать лишнее слово. Например, народ, преданный правительством, или народ, преданный правительству. Думаю, чтобы никогда не ошибиться, надо всегда говорить: мы, русские, — народ преданный.Может, и хорошо, что его предадут земле в Латвии. Не потому, что не в России. А потому, что с родителями. С теми, кто никогда не предаст. Владимир Кудрявцев
