К 2020 году казалось, что «Исламское государство» (ИГ) больше не представляет угрозы. Группировка потеряла все территории в Сирии и Ираке, за ее лидерами шла охота, а в прессе писали в основном о ее поражениях. Организацию считали обреченной не только западные СМИ и политики, но и ее спонсоры: источники в ИГ признавали, что сбор средств на его существование существенно усложнился еще в 2019 году. Жертвователи — как правило состоятельные люди из монархий Персидского залива — тоже были убеждены, что «Исламское государство» потерпело поражение, а его существование потеряло всякий смысл. Кроме того, из-за смены геополитической обстановки поддержка суннитского ИГ, которое боролось в том числе с Ираном и шиитами, теряла популярность среди богатых арабов.
2023 год стал для «Исламского государства» надиром — противоположностью зениту, низшей точкой в истории его существования. Финансирование организации сократилось до минимума. Некоторые из ответвлений ИГ не могли даже прокормить своих бойцов, не говоря уже о том, чтобы платить им. В регионах, где группировка ранее была активна, операции практически остановились. Кризис стал настолько серьезным, что руководство ИГ, скрывавшееся на границе между Турцией и Сирией, решило рискнуть оставшимися человеческими и финансовыми ресурсами ради попытки «перезапуска» своей деятельности.
2023 год стал для «Исламского государства» надиром — противоположностью зениту, низшей точкой в истории его существования
К моменту, когда было принято это решение, возможности ИГ по организации терактов были ограничены. Большинство ячеек группировки в Европе были уничтожены. «Исламское государство» не особенно вкладывалось в их восстановление — возможно, потому что европейские контртеррористические службы работали всё эффективнее, и это казалось пустой тратой дефицитных кадров. В течение многих лет «Исламское государство» полагалось на лишь косвенно координируемых добровольцев, которые совершали нападения с использованием холодного оружия или автомобилей. Однако даже такие атаки случались всё реже, поскольку общественности казалось, что ИГ терпит поражение, и группировке с трудом удавалось мотивировать потенциальных сторонников на новые операции. Кроме того, атаки получали всё меньший охват и в медиа, а именно это и было целью организации.
На момент возобновления терактов в Европе, Турции и России среди сторонников ИГ оставались в основном ветераны конфликтов в Ираке и Сирии — люди, которые вели полноценную войну с врагами «халифата». Большинство тех, кого сочли пригодными для будущих терактов, были выходцами из Центральной Азии, которые оказались не нужны в Сирии, когда «Исламское государство» перешло от открытой войны к партизанской. Их не готовили к тайным операциям, хотя они отлично владели оружием.
На момент возобновления терактов среди сторонников ИГ оставались в основном ветераны — люди, которые вели полноценную войну с врагами «халифата»
Более двух лет эти ветераны из Центральной Азии были главными участниками почти всех — в основном безрезультатных — попыток ИГ организовать атаки в Европе, Турции, России, Иране и других странах. Исключением стали только два нападения на мавзолей Шах-Черах в иранском Ширазе: в 2022 и 2023 годах.
Однако в январе и марте 2024 года ИГ удалось совершить масштабные теракты — в иранском Кермане (тогда в результате двух взрывов на траурной церемонии по иранскому генералу Касему Сулеймани погибли 94 человека, более 280 получили ранения) и российском «Крокус Сити Холле» (в результате нападения во время концерта группы «Пикник» погибли более 140 человек, 500 пострадали, концертный зал полностью выгорел). Теракт в России произошел спустя всего пять дней после президентских выборов и состоялся, несмотря на предупреждения разведки США.
Атаку на «Крокус», разумеется, широко освещали мировые СМИ, что, судя по всему, привело к значительному улучшению финансового положения ИГ. В Европе опасались, что «Исламское государство» попытается повторить подобные акции, и летние Олимпийские игры в Париже могли быть идеальной мишенью для этого. Однако группировка не смогла осуществить свои угрозы. Возможно, ИГ никогда всерьез и не пыталось нанести удар по Парижу, за которым в августе наблюдал весь мир. Вместо этого произошли атака в немецком Золингене (погибли три человека) и угрозы терактов на нескольких концертах Тейлор Свифт в Вене (в отличие от российских спецслужб, австрийские отреагировали на предупреждения американской разведки, отменили концерты и задержали подозреваемых). Они примечательны прежде всего тем, что свидетельствуют о возвращении ИГ к «добровольческим» атакам без организационной поддержки и с использованием примитивных средств.
Вроде бы «Исламское государство» отказалось от привлечения добровольцев с ограниченными средствами для атак и минимальной организованностью. Зачем возвращаться к этой стратегии? Вероятно, успешные теракты начала 2024 года, которые произвели настоящий фурор в медиа, подняли боевой дух сочувствующих ИГ в Европе, что упростило их мобилизацию.
Тем не менее пока нельзя сказать, что атака в Германии и предотвращенный спецслужбами теракт в Австрии — действительно работа ИГ. Утверждать это можно будет, когда полиция закончит расследование и обнародует информацию. Но если причастность будет установлена, это будет означать, что ИГ не способно постоянно совершать теракты, подобные «Крокусу», особенно в Европе, где сложно достать оружие для таких акций. Пока же организация пытается заполнить медийный вакуум более мелкими атаками в своем прежнем стиле. И «Исламское государство», скорее всего, продолжит наносить новые — и более масштабные — удары, поскольку они нужны организации, чтобы восстановить постоянный приток финансирования.
ИГ, скорее всего, продолжит наносить новые и более масштабные удары, поскольку они нужны организации, чтобы восстановить постоянный приток финансирования
Наконец не стоит забывать, что в мусульманском мире ИГ сталкивается с конкуренцией за внимание обывателя. Война в Газе стала серьезным позором для организации, лишний раз продемонстрировав, что пока ХАМАС борется с Израилем, ИГ себя в этой борьбе никак не проявляет и до недавнего времени фокусировалось исключительно на убийстве других мусульман. Возможно, ситуация в Газе способствовала тому, что «Исламское государство» решило свернуть свои атаки на «враждебные» мусульманские объекты, и вынудила ИГ повышать свое присутствие в медиа, чтобы ХАМАС и ненавистные иранцы не перетянули на себя внимание мусульманских общин.
У группировки нет ресурса для нападения на Израиль, и он вряд ли появится — разве что в виде поддержки отдельных атак на территории государства. ИГ пытается решить эту проблему с помощью целей, которые его пропаганда может связать с Израилем, — в основном это синагоги и другие подобные объекты. Российские власти сообщили по крайней мере об одной попытке нападения на синагогу до нападения на «Крокус» в марте, а в июне сторонники «Исламского государства» атаковали синагогу на Кавказе. Власти Турции также сообщали о подготовках нападений на синагоги. Однако эти атаки мало что сделали для изменения имиджа ИГ, которое значительно отстает от ХАМАС по популярности среди мусульманских диаспор в Европе. Учитывая, что организация пытается создать низовую систему финансирования, когда средства идут из личных пожертвований многочисленных сторонников, это проблема.
Данных о ресурсах ИГ нет ни у кого — возможно, даже у самой группировки, поскольку она полагается на сторонников в других странах, а их возможности весьма ограничены. Да, у «Исламского государства» есть несколько тысяч членов, подготовленных к партизанской войне в Африке, Афганистане, Пакистане, Сирии и Ираке, но эти бойцы играют скромную роль в его нынешней стратегии. ИГ по-прежнему возглавляет два значительных партизанских движения (в Сахеле и в Нигерии), в то время как в других регионах — Сирии, Ираке, Афганистане, Пакистане и Мозамбике — оно, похоже, сводит военные действия к минимуму.
Вероятно, это связано с признанием того, что у группировки нет возможностей для финансирования полномасштабных войн, как это было ранее. Руководству ИГ всё еще удается реализовывать свои стратегии, хотя, похоже, оно допускает всё бóльшую степень децентрализации. Скорее всего, это результат нехватки ресурсов для поддержания внушительного бюрократического аппарата, необходимого для контроля над многочисленными удаленными «филиалами».
Гораздо важнее роль ячеек «Исламского государства» в России, Турции и Европе, каждая из которых состоит из нескольких человек. Сторонники ИГ в ЕС и РФ также помогают в пропаганде, вербовке и сборе пожертвований. В Турции таких помощников еще больше. В целом террористический аппарат ИГ, вероятно, насчитывает несколько сотен человек.
Террористический аппарат ИГ, вероятно, насчитывает несколько сотен человек
Сейчас главная задача группировки — это не вербовка новых боевиков, а сбор средств. У организации больше сторонников, чем она способна содержать. Поэтому она сосредоточена на привлечении образованных людей, способных эффективно управлять подпольными операциями, планировать и совершать теракты. Потенциал вербовки остается высоким, особенно среди выходцев из стран Центральной Азии и Афганистана. В целом ИГ ориентируется на молодых мужчин, которые сталкиваются с унижением или дискриминацией. Учитывая всё более рассредоточенный характер операций «Исламского государства», в вербовке оно полагается на социальные сети и, похоже, имеет в этом определенный успех. Вербовочные и пропагандистские операции происходят онлайн постоянно — руководство ИГ явно видит в них пользу.
Сейчас главная задача ИГ — это не вербовка новых боевиков, а сбор средств. У организации больше сторонников, чем она способна содержать
Сбор средств также переходит в онлайн — часто с использованием криптовалют. Основная проблема ИГ — это подготовка хорошо обученных террористических ячеек, поскольку базы и лагеря организации сейчас находятся довольно далеко от мест атак. Сообщается, что ИГ пытается создать тренировочные лагеря в Турции, но, учитывая уровень слежки, которую власти страны ведут за группировкой, создаются такие центры скорее на словах, чем на деле.
Это ставит ИГ в затруднительное положение. Для проведения атак, привлекающих внимание общественности, требуются хорошо подготовленные ячейки, способные действовать тайно, в подполье. Без подготовки этого будет трудно добиться, особенно если противостоять силам безопасности, которые потратили годы на совершенствование своих контртеррористических процессов и внедрение новых технологий. «Исламское государство» по-прежнему представляет угрозу, но уже не ту, что раньше.
