Когда в 1911–1912 годах шла война между Италией и Османской империей за право владеть Ливией, одним из самых ярых её итальянских критиков был Бенито Муссолини, на тот момент социалист, антимилитарист
Современные российские империалистические войны могут войти в будущие учебники истории, считает Станислав Смагин. Когда в 1911–1912 годах шла война между Италией и Османской империей за право владеть Ливией, одним из самых ярых её итальянских критиков был Бенито Муссолини, на тот момент социалист, антимилитарист и практически пацифист. Через три года началась Первая мировая, и Муссолини оказался на этот раз в первых рядах агитирующих за вступление в неё на стороне Антанты. Естественно, всё это мотивировалось самыми высокими соображениями: честь страны, необходимость быть вместе с европейскими демократиями против германского империализма и так далее. В итоге с большим трудом миссия была выполнена. Правда, итальянцы, несмотря на общую победу Антанты, понесли убытки, явно превышающие приобретения, вступили затем во Вторую мировую уже на стороне германского империализма и под руководством самого Муссолини и в итоге проиграли совсем. Отметим, что и в роли антимилитариста, и, довольно скоро, в роли милитариста-«ястреба» будущий дуче был одинаково напорист и искромётен, что было вообще ему, блестящему оратору и журналисту, свойственно. В принципе, до боли знакомая нам картина на примере ведущих российских телепропагандистов, некоторые из коих как раз любят Муссолини, а вместе с ним Италию и итальянскую недвижимость. Как раз сейчас Россия всё сильнее втягивается в очередную свару за Ливию. На этот раз наши уважаемые итальянские партнёры, с благодарностью получающие нашу антикоронавирусную помощь, продолжая оставаться в режиме антироссийских санкций, и наши уважаемые турецкие друзья, то сбивающие наши самолёты, то душащие нас в объятьях, то снова готовящиеся что-нибудь сбить, находятся по одну сторону баррикад. Там же наши уважаемые катарские партнёры, избившие как-то нашего посла почти до потери им зрения и руками боевиков-исламистов сбившие наш самолёт над Синаем. Эта могучая кучка поддерживает чуть более легитимного руководителя Ливии Сараджа. Ведущий игрок в ней — Турция, заинтересованная в контроле над ливийским побережьем и средиземноморскими энергетическими потоками и процессами. Вторая коалиция — как раз российская. Потому что там Российская Федерация. А так она скорее саудовская. Здесь присутствуют, собственно, наши уважаемые саудовские партнёры, годами спонсировавшие у нас на Кавказе и в других исламских регионах ваххабизм, а в марте на пару с нами устроившие рагнарёк на мировом рынке, наши уважаемые французские партнёры, вместе с итальянцами придерживающиеся антироссийских санкций, уважаемые египетские партнёры и, собственно, РФ. Могучая кучка № 2 поддерживает чуть менее легитимного ливийского руководителя Хафтара, хотя, если честно, легитимность и Хафтара, и Сараджа где-то на уровне плинтуса. Участники борются с турками за региональные энергетические узлы и потоки, но основным игроком выступают именно саудовцы. РФ, хотя её заинтересованность тоже вроде присутствует, в основном им подыгрывает в рамках смутных многоходовок и взаимозачётов. Эти многоходовки оправдать и представить в выгодном свете из раза в раз всё труднее, особенно на фоне происходящего внутри страны, поэтому ливийских событий в российском телевизоре практически нет. Сложно и помыслить, какой должна быть следующая авантюра, чтобы её, как в случае с Муссолини, можно было бы даже со всем напряжением пропагандистских сил представить войной за правое дело и национальные интересы. На самом деле война за святое дело и национальные интересы должна была у нас случиться в 2014-м на юго-западных рубежах. Причём и война-то в привычном смысле слова, с использованием сухопутных сил российской армии, особо не требовалась. Получилось то, что получилось: одесская Хатынь, граница с нищим озлобленным враждебным государством под Белгородом, полуотрезанный от материка Крым, ЛНР и ДНР под каждодневными украинскими обстрелами и в состоянии перманентной социальной катастрофы, Минские соглашения, которым нет альтернативы. Дальше по нисходящей: Сирия — полупотаённые африканские приключения — Ливия, причём каждая новая ноша не вместо предыдущих, а вместе с ними. Вообще войны бывают разные. Типажи спутаны, и разделительные линии между ними размыты, но выделю несколько. Национальные — за выживание нации, спасение от угрозы геноцида соотечественников, волей рока отделённых границами, и воссоединение с ними. Войны за национальные интересы — это когда речь, возможно, не прямо о выживании, но о безопасности граждан и страны, предотвращении угроз социально-экономической и иной стабильности, превентивной ликвидации или нейтрализации площадок, с которых может быть осуществлено нападение или каскад диверсий. Понятно, что чем держава крупнее, тем дальше во всех смыслах простираются её интересы. Когда применительно к Сирии поначалу говорили, что там Россия борется с экспансией исламизма на дальних подступах, — это выглядело адекватно и убедительно. Потом, правда, выяснилось, что исламизма и сопряжённого с ним экстремизма и бандитизма на российских просторах почему-то только прибавилось. Бывают войны за честь и флаг — когда твой флаг оскорбили где-то, а твоих дипломатов, торговцев или туристов оскорбили, унизили, избили, убили. Бывают просто за престиж — показать мускулы и поднять авторитет. Это тесно сплетается с «маленькими победоносными войнами», призванными стравить внутригосударственное напряжение. Бывают войны идейно-религиозные — за веру или единственно верное учение, левое, либеральное или иное. Они, правда, часто служат ширмой или тесно переплетены с войнами империалистическими, которые ведутся, не скажу грубо «за ограбление» — за подключение к тем или иным ресурсам той или иной страны. Правда, так как в современном мире государства и базирующиеся в них корпорации тесно переплетены, зачастую не совсем понятно, за чьё именно подключение идёт борьба. Но если у корпорации сотни тысяч сотрудников и акционеров, для осуществления своих интересов она задействует ещё и смежников с внешними исполнителями, и всеми вместе своей большой и малой выручкой они «разгоняют» внутреннюю экономику — это ещё не самый худший вариант. Современные российские империалистические войны могут войти в будущие учебники истории и политологии как уникальные образчики жанра. Они ведутся в интересах даже не корпораций, а корпоративных верхушек, а также в интересах разных кланов и элитных групп. Выиграть от них простой человек может разве что записавшись в ЧВК, и то куда больше шансов сгореть где-нибудь в пустыни, не успев получить обещанный гонорар. Более того, рядовые граждане не только не получают от всех этих приключений выгоды, они ещё и несут убытки — приключения ведь всё чаще получаются провальными, а в этих случаях действует принцип «прибыль приватизируем — убытки национализируем». И самое главное: даже сами организаторы уже всё чаще не надеются на получение выгоды от приключений. В их бухгалтерии всё так запуталось, что каждое новое — это лишь способ свести баланс со старым. «Отдать чтобы переотдать чтобы перезанять». Россия — великая держава. Она имеет право, а где-то и обязанность, на войну (страшное слово, поэтому лучше — борьбу) любого типа. Хотя самая оправданная, конечно, — национальная, она же отечественная, а самая неоправданная — корпоративно-империалистическая. Но глядя на отправку военных бортов в Ливию во время треска по всем швам самой российской государственности, я вспоминаю один свой старый текст. Времён не очаковских, но покоренья Крыма, когда российские либералы выходили на так называемые «марши мира». Если твоя страна ввязалась в некий конфликт на другом конце света, выгода от которого не слишком очевидна, а издержки несомненны, вполне можно выказывать возражения. Но! Оно должно быть облечено в форму критического оборончества. Как, допустим, должна выглядеть публичная акция критических оборонцев? Множество флагов, естественно, исключительно национальных. Ленточки национальных цветов на одежде. Тщательно продуманные, предельно дипломатичные плакаты: «Может, лучше вложимся в развитие Перми, чем в штурм Могадишо?», «Наши героические парни нужнее здесь, чем в Африке» и так далее. Ораторы в начале выступлений многословно восхваляют свою страну и её доблестную армию, затем предельно аккуратно предлагают подумать о соотношении убытков и приобретений для нации и государства в ходе текущего конфликта, завершается речь ещё одним провозглашением здравицы действующей армии и пожеланием ребятам вернуться домой живыми. Возможны нюансы и опциональное добавление критики, но в целом схема такая. Может, лучше вложимся в бесплатную раздачу масок, чем в штурм ливийских песков?.. Читайте о Ливии один из последних текстов писателя Эдуарда Лимонова «Но страданья и ужас под Триполи». Станислав Смагин
