На Западе многие хотели бы, чтобы нависающая над ними с Востока громада России была в их понимании демократической и либеральной, и, разумеется, проевропейской. Надо признать, что в Кремле длительное время давали сигналы Европе о том, что готовы слиться с ней в страстных объятиях.
Еще будучи главой кабинета министров Владимир Путин в 2010 году в статье для немецкого издания предложил создать на территории от Лиссабона до Владивостока экономический альянс с Европейским союзом. Кандидат в президенты Российской Федерации миллиардер Михаил Прохоров предлагал ввести в России евро, вступить в Шенгенскую зону и превратить страну в парламентскую республику. В прямой линии общения с россиянами в 2014 году президент Путин вновь вернулся к идее «Большой Европы» на месте России:
Нужно стремится к тому, и я много раз об этом говорил, нужно создавать Европу от Лиссабона до Владивостока. Если мы это сделаем, у нас есть шанс в будущем мире занять достойное место
В 2016 году германский канцлер Меркель даже высказалась за нечто подобное, при условии, что Донбасс будет возвращен Украине по итогам реализации Минских соглашений. Выведя за скобки моральную сторону передачи Незалежной Луганской и Донецкой Народных Республик и Крыма с Севастополем, Абхазии и Южной Осетии – Грузии, которые были бы непременным условием такой «интеграции», чем же обернулась бы для России «объединение» с Европой?
На самом деле, достаточно посмотреть на Украину с ее «Евроассоциацией». Открытие своего рынка европейскому бизнесу, ликвидация промышленности, обнищание и исход из страны работоспособного населения по окрестным государствам, гражданский конфликт «западников» с пророссийски настроенным населением, война на периферии. Ничем иным не могла закончиться «интеграция» слабого с более сильными. Вместо объединения происходит разорение Незалежной и ее поглощение.
Что-то подобное с некоторыми оговорками и вариациями произошло бы и с Россией при ее «западном» выборе. Западные корпорации смели бы остатки российской промышленности и взяли под полный контроль ресурсы страны. В стране вполне могли бы произойти конституционные преобразования, передав всю власть Парламенту, состоящему из миллионеров и миллиардеров, чьи активы хранились бы в западных банках, обеспечивая полную лояльность правящего политического класса. В результате резкого сокращения социальных обязательств государства, которое является непременным условием евроинтеграции, и трудовой миграции население России начало бы уменьшаться, достигнув в итоге тех самых 30 миллионов человек, о которых в свое время мечтала Маргарет Тетчер. Армия была бы сокращена в целях уменьшения бюджетных расходов до «парадных» войск. Ядерный арсенал был бы постепенно сокращен и передан под контроль международных организаций.
Обо всем этом прямо пишет, например, немецкий публицист Андреас Умланд, расписывая свое видение будущего России. Он предлагает заманить нашу страну безвизовым режимом с Европейским союзом и США, членством в Восточном партнерстве, Евроассоциацией с ЕС и даже вступлением в Североатлантический альянс. Взамен Россия должна будет покаяться за «преступления» на Донбассе и в Сирии, «слить» Донбасс и Сирию, Абхазию и Южную Осетию, Крым и Севастополь. Если «демократическая» Украина позволит, то РФ будет разрешено оставить свой ВМФ в Севастополе на условиях аренды. Можно предположить, что в случае «европейского» выбора НАТО будет использовать Россию как таран против Китая, и наша страна получит конфликт на Востоке пострашнее, чем сейчас Незалежная.
Немецкий аналитик Умланд считает, что к очередной попытке «вестернизации» России Западу придется вернуться после ухода Владимира Путина со своего поста. Судя по всему, публицист пришел к выводу, что события 2014-2018 годов привели российского президента, некогда высказывавшего проевропейские идеи, к осознанию утопичности «европейского» пути для России. Россиянам не нужна Европа от Лиссабона до Владивостока. Им нужна Россия от Владивостока до Лиссабона.
