Как известно, в Армении «народные» протесты заставили уйти в отставку премьера Сержа Саргсяна, пишетукраинский еженедельник «2000». И. о. премьера стал его заместитель Карен Карапетян, через неделю, по Конституции, парламент должен утвердить новый кабинет. Учитывая прочное большинство правящей партии (притом что партия лидера протестов Никола Пашинянаимеет в парламенте всего 9%) исход очевиден, как и то, что «протестантов» он вряд ли удовлетворит.
Их вполне можно понять («Воевали, так подайте» — вспомним смысл речи шведского посла из киноклассики), победный майдан обычно кардинально меняет политические расклады. Но для их «легитимизации» всегда использовался такой очевидный инструмент, как выборы. Но в Армении возникла, на первый взгляд, парадоксальная ситуация: именно действующая власть выступает за досрочные выборы, а Пашинян категорически против.
Нет, он согласен, что утвердить премьера должен действующий парламент, но «перед этим его кандидатуру будет назначать народ» (т. е. толпа на площади), не скрывая, что имеет в виду себя любимого. В противном случае он обещает начать блокирование правительственных учреждений.
Почему же Пашинян так нетерпелив, ведь как опытный политик, он не может не понимать, что как премьеру ему будет крайне сложно ужиться с враждебным парламентом, проводить любые свое решения? А собирать по каждой малости своих сторонников для давления на депутатов также долго не получится — уличная активность масс не может длиться долго.
Однако на самом деле никакого парадокса нет. Происходящее в Армении — классическая «цветная революция». Это термин, которым по очевидным общим признакам объединяют события, в последние десятилетия имевшие место во многих странах и ставившие своей целью (и в большинстве случаев ее достигали) смену режимов на устраивающие Запад, прежде всего США.
Но ведь мятежи, перевороты, революции и т. п. регулярно происходили на протяжении практически всей истории человечества и частенько не обходилось без «стимуляции» извне. В современную эпоху их лидеры всегда упражнялись в демагогии и обещании золотых гор, для «разогрева» толпы распускались самые дикие слухи, оказывалось психологическое давление на силовиков — дескать, как же вы идете против народа? И нередко эти приемы заставляли власть капитулировать.
И как мне представляется, ключевое отличие «цветных» революций от «традиционных» — в том, что последние всегда были направлены против диктатур, против власти, сформированной без участия народа, точнее, представляющей только некую, чаще всего малую часть народа — элиту, и ее, элиты, интересы в первую очередь защищающей.
А значит, право народа на, скажем так, «неправовую» смену такой власти выглядит вполне логичным. Более того, если отбросить старые времена, когда желания протестантов сводились к замене плохого царя на хорошего, последние лет двести главный политический лозунг всех революций — демократия, т. е. предоставление народу возможности самому формировать свою власть посредством выборов (что из этого выходило в итоге — другой вопрос).
«Цветные» же революции всегда сводились к свержению законной, демократически избранной власти усилиями относительно небольшой, но активной, пассионарной части общества, которой, не делая на этом акцент, прививалась мысль, что они — «цвет нации», ее наиболее передовая, «продвинутая» часть, видящая правильный путь к прогрессу и процветанию, в отличие от основной части сограждан.
Вспомним, с каким презрением массовка обоих украинских майданов отзывалась о «донецких», «кротах» (т. е. шахтерах). А их российские единомышленники придумали прозвище «анчоусы» для подавляющего большинства сограждан, не жаждущих «великих потрясений» (поскольку в силу «ограниченности интеллекта» не ждали от них ничего хорошего).
В общем, в известной степени утрируя, можно говорить о том, что традиционные революции были мятежом народа против элиты (ну, или новой элиты против старой, исторически находящейся у власти), а цветные — бунтом элиты (самозваной элиты) против собственного народа.
Правда, «приличия» требовали облачать «цветные революции» в традиционную демократическую упаковку, поэтому часто ключевым обвинением в адрес власти, как правило, была ее недостаточная демократичность — подавление оппозиции, административный ресурс на выборах и т. п. Не случайно подавляющее большинство «цветных революций» стало ответом на якобы имевшие место фальсификации на очередных выборах.
Ну а когда «цветная революция» побеждала, победители легитимизировали себя на внеочередных выборах, проводимых с таким использованием технологий и административного ресурса, что прежней «преступной» власти и не снилось. Правда, убедительно получалось не всегда: в 2004 г. Виктор Ющенко выиграл третий тур с очень скромными для «народного президента» 51,99% (которые к тому же почему-то считали 20 дней вместо предусмотренных законом 10). И это притом, что Виктор Янукович в третьем туре фактически никакой кампании не вел, согласившись быть спарринг-партнером уже для назначенного майданом (и зарубежными «посредниками») победителя.
И становится понятным, почему армянским революционерам выборы не нужны. Выполнение главного требования протестующих — отставка Сержа Саргсяна — произошло слишком быстро, сама система власти пока устояла. А значит, на выборах оппозиционерам придется конкурировать со своими оппонентами на равных. При наличии доброй воли сторон внести изменения в порядок проведения выборов, чтобы он не давал повода для любых сомнений, — не проблема, но даже этого уличная оппозиция не хочет обсуждать.
Ведь давно известный стране бузотер Пашинян всего год назад получил 9%, и даже на выборах мэра Еревана в сентябре минувшего года (а столицы всегда центры «майданных» настроений) привлек всего 21% голосов. Карен Карапетян и Гагик Царукян остаются самыми популярными политиками Армении. А практические результаты майданов в других странах армяне видят и хорошо понимают, что «жечь глаголом» и управлять государством — это разные профессии.
Поэтому результат выборов может оказаться для «народного лидера» обескураживающим, что станет страшным конфузом не только для него лично, но и для его закулисных покровителей. Свидетельством того, что «народ, вышедший на площадь» — это далеко не весь народ, а очень часто его подавляющее меньшинство, только крайне активное, сосредоточенное в столицах, добивающееся своего путем банального шантажа.
А значит, и последующие «майданы» (а кто сомневается, что их готовят) будут восприниматься мировой общественностью куда скептичнее, чего допустить никак нельзя. Поэтому отбрасываются последние остатки приличия, а «майданные» технологии пришли к своему логическому итогу — отказу от выборов как таковых.
Александр Фидель.
От редакции: Этот материал представлен в рамках совместного проекта «Свободной Прессы» и украинской газеты «2000». Сегодня еженедельник «2000» остается одним из немногих объективных украинских СМИ.
http://svpressa.ru/blogs/article/199255/?utm_source=politobz...
