Прошедший на прошлой неделе в Перу 35-й саммит Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества, которое состоит из 21 страны регионов Северной и Южной Америк и Юго-Восточной Азии, показал, что баланс сил там быстро меняется. Заметно, что США теряют свое влияние, хотя и пытаются различными методами удержать свою гегемонию.
Сам АТЭС является площадкой, которая вполне попадает под описание классического либерализма. Даже если прочитать принятые декларации и заявления, они могут подойти и под заявления руководства США.
Например, в общей министерской декларации отражено, что «мы признаем важную роль благоприятствующей, открытой, справедливой, недискриминационной, более безопасной и инклюзивной цифровой экосистемы, которая облегчает торговлю, а также важность укрепления доверия и безопасности при использовании информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Мы призываем страны активизировать усилия по продвижению цифровой трансформации. В соответствии с соглашением с AIDEN, мы будем сотрудничать в целях облегчения потока данных, признавая важность конфиденциальности и защиты персональных данных, а также укрепления доверия потребителей и бизнеса к цифровым транзакциям».
Вполне в стиле Белого дома.
16 ноября вышла декларация Мачу-Пикчу, под которой стояли подписи лидеров государств-участников, включая соперничающие державы, такие как США и Китай.
В ней также говорилось о необходимости честной, прозрачной и предсказуемой торговли без какой-либо дискриминации и продвижении взаимосвязанности региона на различных уровнях. Также было принято решение провести следующие саммиты с 2025 по 2027 г. в Корее, Китае и Вьетнаме соответственно, что показывает на роль Юго-Восточной Азии в делах АТЭС следующие три года.
Однако есть нюансы. Показательно, что инициатива B3W (Build Back Better World), запущенная Джо Байденом в 2021 г. вообще не упоминалась в документах саммита. Хотя ее заявленные цели довольно близки к программным документам АТЭС.
Это еще раз подтверждает, что данный геоэкономический проект США с треском провалился, хотя представители Белого дома и Госдепартамента время от времени пытаются использовать этот нарратив для осуществления влияния как в Латинской Америке, так и в Индо-Тихоокеанском регионе.
Зато явным лидером и конструктивным актором выглядел Китай. Дело не только в символическом фото лидеров стран, где Си Цзиньпин стоит в середине первого ряда рядом с хозяйкой форума Диной Болуартэ, а президент США Джо Байден скромно затесался с краю второго ряда. 15 ноября президенты Перу и Китая открыли крупный порт Чанкай на побережье Тихого океана в 70 км. от Перу.
Доля китайской логистической компании COSCO Shipping в этом проекте составляет 60%. То есть Китай владеет контрольным пакетом акций. А общие инвестиции – $3,4 млрд.
Проектная пропускная способность нового порта составляет 1 миллион TEU (двадцатифутовый эквивалент, от англ. twenty-foot equivalent unit – условная единица измерения вместимости грузовых транспортных средств) в год в краткосрочной перспективе и 1,5 миллиона TEU в долгосрочной. По данным People's Daily, в начале этого года было завершено строительство основных сооружений доков, более 80 процентов проекта завершено.
Для Китая появление нового транспортного хаба в Латинской Америке позволяет значительно снизить затраты на логистику (до 20 процентов) и время доставки (будет составлять 23 дня). Ранее грузы из Китая отправлялись в Мексику или Панаму, откуда они попадали уже в Южную Америку. Теперь же Китай имеет возможность доставки непосредственно в Южную Америку, а Перу становится дополнительной транзитной зоной для соседних государств региона – Эквадора, Колумбии, Боливии, Чили и Бразилии, а также уже через эти страны далее в Аргентину, Парагвай и Уругвай.
Помимо товаров из Китая, Перу также сможет увеличить экспорт своей продукции, который за последние годы значительно вырос. В прошлом году Перу продала Китаю товаров на 23 миллиарда долларов, что означает увеличение выручки в четыре раза по сравнению с 2009 г. Это означает рост производства, увеличение занятости и увеличение объемов иностранной валюты для покупки необходимых товаров. Около 90% того, что Перу экспортирует в Китай, состоит из полезных ископаемых.
И Китай сейчас заинтересован в увеличении их объемов. Необходимо отметить, что Перу и Чили являются лидерами по добыче меди. А в соседней Боливии есть большие запасы лития.
В целом в категории основных экспортных позиций из Перу в Китай находятся рудные шлаки и зола (19,8 млрд. долл.), медь (1,18 млрд. долл.), отходы пищевой промышленности и корма для животных (733,5 млн. долл.), рыба, ракообразные, моллюски, водные беспозвоночные (336,9 млн. долл.), съедобные фрукты, орехи, кожура цитрусовых, дыни (282,3 млн. долл.), минеральное топливо, масла, продукты дистилляции (258,8 млн. долл.) – данные за 2023 г.
Очевидно, что такой прорыв китайской инициативы «Пояс и путь» идет наперекор желаниям Вашингтона проводить собственную политику и указывать странам Латинской Америки, с кем им торговать. Поэтому там сразу же начали критиковать этот проект.
Генерал в отставке, еще недавно возглавлявшая Южное командование США, Лаура Ричардсон выразила обеспокоенность тем, что порт может быть использован для стоянки китайских военных кораблей. Ричардсон также выступала против предложения о строительстве китайского порта на юге Аргентины.
Foreign Policy также цитирует анонимных перуанских аналитиков, по мнению которых порт вызывает более серьезные опасения, чем конкуренция со стороны великих держав. Якобы строительство автомобильных и железных дорог, необходимых для доставки грузов в порт, идет с отставанием.
Но вполне очевидно, что эти проблемы разрешимы, и Китай вместе с Перу с ними справятся. А сам порт в качестве нового хаба будет являться примером для других стран, которые наглядно увидят на что способен Китай, и сравнить с тем, что делают США.
Что интересно, Китай использует чисто геоэкономический подход, который ранее пропагандировали сами США. Только к нему не привязана идеология и жёсткая сила, что практикуется Вашингтоном. Пекин подходит к делу одновременно и прагматично, и не навязывая каких-либо дополнительных политических требований, что делает его более привлекательным, чем Соединённые Штаты Америки.