17 августа ушел из жизни Валентин Плучек (1909 — 2002).
Мы уже рассказывали, как его выгоняли из театра Сатиры, который он, в немалой степени, сформировал (КАК ПЛУЧЕКА УБРАЛИ ИЗ САТИРЫ). Тот скандал разразился на фоне другого. Экс-актриса театра Татьяна Егорова выпустила мемуарную книгу «Андрей Миронов и я», где обвинила Плучека во всех грехах, включая харассмент.
Вот на харассменте и заостримся.
В свое время я защищал книжку Егоровой, ибо мемуар решал главную задачу, - воскрешал образ Андрея Миронова, которого к нулевым начали подзабывать. Правда, с новой волной ностальгии, Миронова нашлось кому вспомнить и без Егоровой, а все равно, пока никто не рассказал о человеческой трагедии победительного, всеми любимого «Андрюши» с такой степенью обнаженности и любви нежели Егорова.
Ее мемуары выдают с головой злую барышню, мстящую граду и миру за разбитые хрустальные мечты. Словесные характеристики, которые Татьяна раздает, словно оплеухи, надо принимать со скепсисом, но мир, ею нарисованный, вполне реалистичен: взаимные актерские подсиживания, интриги и склоки, мышиная возня.
Главной своей мишенью Егорова выбрала Плучека, не пожалев для бедолаги черной краски.
Но нас интересует харассмент.
Его Таня испытала от Плучека на себе.
Однажды он вызвал актрису в кабинет после первого акта спектакля.
«Чек присел на одну ногу, прицелился и ... прыгнул на меня, как павиан на пальму, и вцепился руками и ногами. Я стояла выше его на три головы – на высоких каблуках, в парике, в бархатном зеленом платье с открытой грудью, в «испанских» серьгах. Я никак не ожидала от него такой прыти. Он стал меня бешено целовать – сначала впился в размалеванные губы, а потом – в грудь, потом – в шею… Красный грим отпечатался на его выпученных губах, носу, ушах… От него пахло смесью тлена с земляничным мылом. С трудом оторвала его от себя»
По версии Егоровой, именно после данного инцидента Плучек начал мелко мстить, лишая ее ролей.
Непонятно, следующее: чего она в этом «бардаке» еще двадцать лет прождала? Зачем тратила лучшие и цветущие годы на выходы пятой в третьем ряду, напитываясь ненавистью к главрежу и коллегам? Почему не искала себя на других площадках? Роман с Мироновым не сложился, можно было смело уходить.
Темна вода во облацех…
Мемуары в стиле «Как я осталась в белом вся, среди болота грязного» подразумевают наличие персонажей, которые не «отрывали его от себя», а совсем наоборот.
«Растление блудом – намекнуть на роль, и артистки, толкаясь локтями, рвутся в кабинет, на четвертый этаж, расстегивать ширинку, до дивана аж не успевали добраться»
Есть даже конкретика, кто именно не успевал добраться до дивана:
«Отталкивая друг друга локтями, Акробатка и Галоша, новые артистки театра, стремительно бежали на четвертый этаж к кабинету худрука – кто первый ворвется, раздвинет молнию в ширинке и потелебонькает то, что телебонькать уже нечего. А за это они получат роль! роль!»
Акробатка – Нина Корниенко – об отношениях с Плучеком промолчала, Галоша – Татьяна Васильева – выстроила на рассказе об этих отношениях целую систему.
«Роман с Плучеком? Конечно. Все 13 лет работы в театре Сатиры. В том числе во время брака с Георгием Мартиросяном. Этому нельзя было противиться. Глупо. Если ты работаешь у режиссера, который дает в каждом спектакле играть главную роль, как можно этого человека не отблагодарить? Так, как ему было бы приятно. Это нормально. Знал ли муж? Стоял под окнами театра. И когда выключался свет (в кабинете Плучека), бежал домой ждать меня. Мог бы повести себя иначе. И весь театр это знал. Во время брака мы это никогда не обсуждали»
Честно говоря, когда я прочел подобное, то решил, что Васильева просто троллит публику, ляпая вещи, которые пускающая слюни толпа жаждет услышать.
Но последовало еще одно признание.
Более взвешенное.
«Если он может многое тебе дать, то смешно строить из себя... Знаешь, это такая хитрожопая история, так скажем. Если что-то не так у актрисы в театре, начинаются разговоры: «Ну он меня стал преследовать, я ему отказала, поэтому не получаю ролей». А чего ты отказала? Не отказывай, получай роли. Одного таланта недостаточно. За талант уже давно ничего не получишь».
Сопрягите это признание с егоровским выкриком: «А мне, упорно не заходящей в кабинет худрука, как обычно, достался стульчик в репетиционном зале, в темноте».
Однако, карьера Васильевой задалась не потому, что она вовремя раздвинула ноги, равно как и хрустальные мечты Егоровой рухнули не из-за отказа ноги раздвинуть. В конце концов, отношения с Плучек у Васильевой закончились скандалом. Она просила взять в труппу мужа Мартиросяна. Плучек отказал.
«Я сказала: «Ну тогда мне придется уйти, потому что нам не на что жить». Он попросил написать заявление. Я подумала: «Как шутит со мной. Давай шутить дальше». Пишу заявление. Он мне его подписывает»
И что?
Васильева устроилась в театр Маяковского. Потом перешла в «Школу современной пьесы». Работала всегда. До сих пор на слуху.
А Егорова?
Не добившись брака от Миронова написала книгу о том, как не добилась брака, чем и прославилась.
Остается добавить, что больше никто о женолюбии Плучека (пока) не заикался.
Даже другая Васильева — «Кончилась борьба моей победой как девушки и поражением как актрисы..." Харрасмент Веры Васильевой
Крепкий он все же коллектив создал.
