– Прошлой зимой за короткий срок ты дал три-четыре больших интервью. Тогда Вероника Степанова выложила вашу совместную фотографию, написав, что у вас разные взгляды на общение со СМИ. Позиция Вероники понятна, она ее не раз озвучивала. Почему ты всегда готов к общению?
– Ника более самостоятельно этим занимается, пишет на различные темы на разных ресурсах. Журналистам бывает просто не о чем ее спросить. Может быть, только узнать ее мнение по какому-то отдельному вопросу, но большое интервью из этого не выйдет. Поэтому ей это особо не нужно.
Я все-таки к такому пока не пришел. Мне проще дать интервью. Да и сами интервью не загоняют меня в какие-то рамки. Я могу, как тогда, раздать три больших интервью за две недели. Да, там, возможно, многое пересекалось. Но хотя бы на 50 процентов разнилось. Для меня это толчок, чтобы зритель потихоньку меня узнавал. Наверное, как-то так. Мне это не сложно. Пока в этом плане проблем нет.
– Весной ты давал интервью норвежскому изданию Dagbladet. Как они к тебе обратились?
– Они написали в соцсетях. Все интервью было в формате переписки. Никто ни с кем не созванивался.
– Не было сомнений, что вдруг твои слова интерпретируют как-то по-другому?
– Мы не идеальны. Если что, я бы мог для своей аудитории что-то объяснить. Мол, ребят, там не правы, я так не думаю. А как воспримут там? Да, может получиться неприятно. Но я об этом даже не думал.
– Сам отвечал на английском? Знаний языка хватило?
– Я знаю английский на уровне B1, наверное. Если буду за границей и начну потихоньку общаться, то через неделю у меня с этим особо проблем не возникнет. Первые пару-тройку дней будет тяжело вспоминать слова. Все-таки практика нужна. Когда отвечал Dagbladet, то редко пользовался переводчиком. Процентов на 50-70 отвечал самостоятельно, – сказал Коростелев.
В лыжах новая и дерзкая звезда: пацаном фоткался с Большуновым, теперь обгоняет его
