Мальчика с синдромом Дауна, который последние три года жил в семье опекунов в Сургуте, отдали биологическому отцу. При этом родной папа, по словам опекунов, только осенью 2022 года отозвал своё разрешение на усыновление, заявив, что будет воспитывать сына самостоятельно. Ранее суд определил место жительства ребёнка с опекунами, это решение ещё не вступило в силу. Как пояснила RT уполномоченный по правам ребёнка в ХМАО, опека действовала правомочно.
Семилетний Иван (имя изменено — RT), находившийся под опекой супругов из Сургута Светланы В. и Сергея Ф, был отдан биологическому отцу, с которым опекуны судились с осени 2022 года.
Как ранее писал RT, мать и отец мальчика оставили его в ставропольском роддоме в 2016 году, подписав разрешение на усыновление. Когда Ване исполнилось четыре года, он должен был отправиться из дома ребёнка в интернат для детей с инвалидностью. Светлана и Сергей забрали мальчика под опеку, и, по их словам, собирались усыновить, но из-за начавшейся пандемии коронавирусной инфекции процесс приостановился.
В 2022 году выяснилось, что два года отец Ивана платил алименты детскому дому, а не новой семье сына, и опекуны подали соответствующий иск. В свою очередь, отец мальчика оспорил иск, отозвал своё разрешение на усыновление и изъявил желание воспитывать сына самостоятельно.
В марте 2023 года Сургутский городской суд постановил, что Иван остаётся жить со Светланой и её супругом, а также лишил родительских прав биологическую мать мальчика. Мать и отец Вани также должны были, по решению суда, выплачивать алименты до совершеннолетия сына.
Однако 26 мая опекунам позвонили из опеки и попросили приехать, чтобы ознакомиться с документами. Там Сергею Ф. сообщили, что Иван должен быть немедленно передан родному отцу.
«В тот день я была в поезде, возвращалась домой, — рассказала RT Светлана. — Муж не стал ничего подписывать, взял детей (семья, помимо Ивана, опекает ещё четверых несовершеннолетних, и воспитывает старшего родного сына, также с синдромом Дауна — RT), и поехал меня встречать. На звонки опеки не отвечал, и ему пришла SMS, что машина объявлена в розыск. У вокзала их ждала полиция и представители опеки, которые на глазах у братьев и сестры забрали Ваню».
По словам опекунов Ивана, мальчика поместили в местную больницу, где «он был один в палате с решётками на окнах». Светлана настаивает, что поспешное изъятие ребёнка, нуждающегося в постоянном сопровождении, обернулось для него большим стрессом: «Я приезжала в больницу, чтобы передать Ване фрукты, печенье, что-то из вещей. Сотрудники мне сказали, что он плохо спит, плохо ест, кричит».
Другие дети, находящиеся под опекой Светланы и Сергея, также сильно переживают, лишившись брата, продолжает она: «Они напуганы, сидят в комнате, боятся гулять. Спрашивают меня: «Мама, нас тоже заберут?»
Опекуны мальчика написали заявления в МВД, СК, прокуратуру, обратились к властям города и ХМАО, региональному уполномоченному по правам ребёнка, а также в суд. В воскресенье, 28 мая, Ивана передали биологическому отцу, добавляет Светлана: «Насколько мне известно, Ваня будет жить в двухкомнатной квартире с папой, его новой женой, их общим маленьким ребёнком и ещё двумя детьми от первого брака его супруги. То есть условия стеснённые, не подходят для мальчика с инвалидностью. Кроме того, Ванин папа им не занимался практически с рождения».
Как рассказала Светлана, отец Ивана с начала судебного процесса виделся с ним «считанные разы». «Ваня на папу не реагировал никак — ведь он ему, по сути, незнакомый человек», — вспоминает те встречи она.
Вместе с тем, по словам уполномоченной по правам ребёнка в ХМАО Людмилы Низамовой, встречи Ивана с отцом проходили продуктивно: «Насколько мне известно, мальчик узнал папу, пошёл к нему на руки, держал его за лицо, то есть не испытывал никакой неприязни к своему родителю».
Как пояснила RT детский омбудсмен, опека действовала в рамках закона. «Суд не нашёл оснований для лишения отца родительских прав, — заявила она. — В этой ситуации у биологических родителей приоритет, воспитание родным отцом, безусловно, в интересах ребёнка. Решение о статусе ребёнка принимает орган опеки, суд действия опеки никоим образом не регламентирует, не прекращает и не подменяет. Можно их действия обжаловать, можно обращаться в прокуратуру, но само решение было принято правомерно».
Уполномоченный по правам ребёнка в ХМАО отметила, что как только родной отец отозвал своё разрешение на усыновление и направил заявление, что планирует воспитывать мальчика сам, орган опеки должен был прекратить возмездную опеку и принять меры по передаче ребёнка: «Тогда можно было бы установить некий переходный период, чтобы передача мальчика не проходила в такие сжатые сроки. Что касается вынужденного участия в передаче ребёнка сотрудников полиции, то к этой мере пришлось прибегнуть, когда выяснилось, что дома никого нет, и на звонки опекуны не отвечают».
Людмила Низамова добавила, что условия, в которых теперь будет жить Ваня, «тщательно изучались региональными органами опеки», как в ХМАО, так и в Ставропольском крае, и за семьёй «будут наблюдать в дальнейшем».
