Возьмем, к примеру, белое платье хади, на котором написано, что оно «не предназначено для шумных мест». Или яркую неоново-желтую ткань, сделанную из отходов электропроводки. Или мужские приталенные доспехи, приглашающие поделиться своим мнением о «отсутствии экспериментов» в мужской одежде в индийской моде.
Если вы ищете предсказуемую платформу, наполненную чрезмерно роскошными изображениями и смело поддерживаемыми сетками, вы будете разочарованы. Это все о чудесном гардеробе индийского дизайнера Ануджа Шармы, полном причудливости, индивидуальности и привлекательной эстетики.
И именно это отточенное чувство моды отличает Button Masala как лейбл, в котором не используются ни иглы, нитки, ни строчки, ни шитье или крой – только пуговицы, резинки и ткань.
Это то, что один из 27 000 последователей бренда называет «чистой магией моды».
Шарма, чья первая коллекция в 2007 году состояла из перепрофилированных подержанных рубашек, обнаружил, что идея сшитой одежды его мало привлекает. Свои последующие коллекции, сделанные без единого стежка, он начал демонстрировать на Неделе моды в Лакме.
Button Masala изначально было названием одной из последних коллекций Шармы. «Я прикрепил пуговицу к куску ткани, сделал лямки и просто повесил ее на форму платья, и так появилась коллекция», — объясняет он.
Что касается того, как скромная пуговица стала такой важной частью его творчества, он рассказывает: «Я пытался сэкономить время, вложив две пуговицы в ткань и связав их резинкой, а затем понял, что могу вообще убрать петлю».
Для изготовления костюма Button Masala требуется от трех до 3000 пуговиц, и на его изготовление может уйти от 10 минут до пары дней.
Помимо одежды, Шарма говорит, что архитектурные возможности его метода ошеломляют – он шил обувь, сумки, ковры, абажуры, головные уборы, украшения, носимые палатки, парики и ракхи.
Если оставить в стороне пуговицы и ленты, Шарма предпочитает струящиеся, удобные в носке вещи, а не облегающие модели, ограничивающие движения.
Хотя его авангардная система — это способ бросить вызов нормам кройки и шитья, он также считает, что сам процесс нашего поведения зависит от одежды. А шторы, по его мнению, прекрасно воздействуют на тело.
«Одежда — один из самых близких слоев, которые у нас есть. Ничто другое буквально не трогает нас так сильно. Я бросаю вызов идее не просто сшитой одежды, но и очень приталенной одежды», — говорит он.
Другая проблема, связанная со шитьем, по его мнению, заключается в количестве отходов, которые оно создает, в отличие от драпированной одежды, для которой обычно используется вся ткань. Наряды Баттона Масалы можно легко изменить в размерах, переработать или переработать, что делает отходы не проблемой.
Когда Шарма только начинал, устойчивое развитие не было его основным приоритетом. Вместо этого, по его словам, он просто пытался облегчить себе жизнь. «Я считаю, что дизайн должен в первую очередь служить нам самим, а затем он может служить миру». Но по ходу дела его бренд сосредоточился на том, чтобы бросить вызов нормам быстрой моды.
Чтобы помочь людям покупать меньше, он считает, что ему нужно показать лучший способ, что приводит его к другой настоящей любви: преподаванию.
В отличие от многих дизайнеров, которые тщательно охраняют свои коммерческие тайны, Шарма не любит ничего больше, чем видеть, как другие осваивают его технику. И если судить по количеству студентов и мастеров, создающих наряды с использованием его метода – часто всего через несколько часов после его изучения – то они, похоже, не менее очарованы этим процессом.
«Мы склонны думать, что будем выглядеть красиво, покупая одну одежду за другой. Но это никогда не может быть таким же приятным, как шитье собственной одежды. Поэтому моя идея состоит в том, чтобы научить людей тому, что они могут создавать свою одежду, быть более счастливыми и покупать меньше», — говорит Шарма, который побывал в более чем 25 странах и обучил около 50 000 человек.
Несмотря на свой успех и сравнение с покойным японским дизайнером-новатором Иссеем Мияке , Шарма еще не добился массового успеха. Однако он говорит, что предпочитает, чтобы его проекты говорили сами за себя.
