Я не верила в серьезность намерений коронавируса. А зря
На четвертый год чумы и прочих всадников Апокалипсиса, когда о первом из них мы уже и думать забыли, я заболела ковидом — по всей вероятности, новым игривым штаммом Flirt, и это превзошло всё, чем мне довелось переболеть за почти полвека своей жизни.
Начинался Flirt, как безобидный бронхит, тест на ковид также был отрицательный, но уже к вечеру первого дня меня начали терзать смутные сомнения, ибо бронхит у меня был, и даже пневмония случалась, но ощущения бетона со стекловатой в легких при этом все-таки не было.
Приступы кашля были настолько надрывными, что после них еще долго болела спина и грудь и саднило горло. Болел каждый сантиметр тела, каждая мышца и сустав по отдельности, ныл и требовал к себе внимания каждый внутренний орган — почки, поджелудочная, кишечник и просто вообще всё, включая два квадратных метра кожи, а также скальп и особенно нос внутри и снаружи.
Голос пропал более чем полностью, и когда мне во вторник поочередно позвонили из банка и страховой компании, наверное, они подумали, что на звонок ответил мой курящий махорку дедушка, причем с того света. Бронхит все-таки куда более гуманная хворь.
Когда у меня исчезло обоняние, сомнений в диагнозе больше не оставалось.
Боль отпускала только во сне, но и спать было мучительно. В первые пару дней, изнывая от бессонницы, я по своему обыкновению сидела в соцсетях и даже когда от них отключалась, в голове продолжали крутиться все эти безумные обрывки информации: алжирская боксерка, дети Дурова, турецкий стрелок, французский прыгун, Мали с Буркина-Фасо, что там Иран — долбанет/не долбанет, Конюхов на льдине, и т. д. и т. п.
В горячечном бреду это выглядело как бесконечное полотно с узором в виде турецких огурцов, каждый из которых был мыслью или комментарием — смешным, злобным, глупым, остроумным, нудным, агрессивным, тролльским, и все они хохотали, визжали, шипели, каркали и хаотически носились друг за другом, как бешеные белки, пытаясь догнать и вцепиться друг другу в горло, иногда ускоряясь и сбиваясь в безумную кучу без смысла и цели и рассыпаясь на части, как стеклышки в калейдоскопе, и остановить этот мучительный поток не могли ни аудиокниги, ни медитации.
Помогло только полное отключение от соцсетей и новостей, которые я заменила хорошими фильмами — в моменты просветления удалось посмотреть последнюю часть «Аббатства Даунтон», милую добрую сказку «Mrs Harris goes to Paris», а также мне удалось слегка снизить градус своего кинематографического невежества, наконец посмотрев «Запах женщины».
Я пила, наверное, по 6 литров воды в сутки, и она исторгалась из меня всеми возможными способами. От бесконечных слез мои красивые шелковые реснички вылетали просто пучками. Из носа без остановки капала вода, особенно когда мне приходилось из горизонтального положения перемещаться в вертикальное. Это не насморк, нет, именно вода, как из крана, и если я сидела или стояла, приходилось зажимать нос салфеткой, чтобы не капало на одежду и на пол. Каждый чих отдавался в мозгу и в какой-то неведомой ушной глубине взрывной канонадой. К вечеру воскресенья в доме закончились все салфетки, к утру понедельника — обезболивающие, и я перешла на тяжелую артиллерию вроде диклофенака.
Все это происходило в антураже жаркого кипрского лета, ослепительных солнечных дней, приморского бриза и драматических закатов, пальм, фруктов, а также полного дома гостей — молодых красивых французских мужчин.
У них продолжался праздник жизни, прыжки в бассейн, лайтовый алкоголизм, умопомрачительные французские ужины, покер, шахматы и PS.
А я лежала в кровати в темной-темной комнате под чердаком грустной биологически активной кучкой, укрывшись одеялом, укутавшись в плед, с холодным компрессом на голове, горячей грелкой на животе и двумя собаками для антуража, аки безумная жена мистера Рочестера.
Трудно представить себе менее подходящее время и место для болезни, чем Кипр в августе. Около +40 днем и 80% влажности, из чего проистекает круглосуточный кондиционер.
Первые 3-4 дня Флирта слились для меня в одни мрачные бесконечные сутки, когда я, наглотавшись лекарств и запив их сиропом от кашля, проваливалась в недолгий тяжелый сон, прерываемый будильником, поскольку мне нужно было работать, а также визитами в мою комнату красивых французских мужчин с подносами с едой и лекарствами.
Я подозреваю, что сиделкой ко мне отправляли того, кто проиграл в покер.
Хоть я и склоняюсь к умеренно правым взглядам, мне неловко эксплуатировать людей, особенно красивых французских мужчин любого возраста, и я пыталась дойти до кухни на своих двоих, чтобы поставить в посудомойку чашку или тарелку.
Из-за этих смелых эскапад пару раз я чуть не потеряла сознание. До этого я теряла сознание дважды в жизни — два года назад это был болевой шок от лавочки в молле, в которую я врезалась на бегу, а первый, тихий и незаметный — в 2013, когда моя дочка разбила голову и два дебиловатых сенильных доктора в никосийской поликлинике, зашивавших ей лоб, вручили мне марлю и велели вытирать кровь и лидокаин, чтобы не затекло в глаза в процессе наложения швов. Я держалась изо всех сил, сидя на докторском кожаном табурете с колесиками, но в конце операции незаметно для самой себя бесшумно отъехала в уголок и змейкой сползла на пол.
Теперь я знаю, как это бывает: начинает шуметь в ушах, мутнеет сознание, становится тяжело дышать — как бы не хватает воздуха, немеют пальцы рук и ног и подкашиваются колени. К счастью, всякий раз кто-то оказывался со мной рядом и успевал меня подхватить до того, как я полностью выключалась.
После двух таких эпизодов я решила не испытывать судьбу и отступила на позиции миссис Рочестер в темной-темной комнате под чердаком с пледами, книгами и собаками.
Честно говоря, до вчерашнего дня я не была уверена, что мне вообще станет лучше, потому что лучше мне совсем не становилось, а, наоборот, становилось только хуже.
Вчера вечером после очередной порции вкусного диклофенака я проснулась, пошевелилась и с изумлением осознала, что у меня ничего не болит. Это было такое удивительное полузабытое чувство, что в первый момент я подумала, что наконец-то умерла.
В реальность меня вернули два мокрых кожаных носа в лице малинуа Зои и бигля Лилу, которые пришли облобызать мои пятки, и я поняла, что я еще на этом свете, потому что Лилу и Зои могут только сразу в рай, а я не думаю, что тоже (с).
Пижама на мне была насквозь мокрой, как и простыня, и подушка. На дрожащих постройневших ногах я сходила в душ, переоделась в сухое, вернулась в постель и впервые с прошлой недели почувствовала зверский голод.
Резюмируя - несмотря на весь свой скептицизм в отношении антиковидных мер я теперь, пожалуй, буду надевать маску ̶н̶о̶ ̶н̶е̶ ̶л̶а̶с̶т̶ы̶ в супермаркет и избегать людных мест вроде клубов, одного Flirt-а мне вполне достаточно.
Спасибо за заботу моему дорогому любимому мужчине, который делал все для моего комфорта, был со мной 24 часа в сутки, готовил для меня и терпел мои капризы.
Берегите себя и своих близких, ковид очень неприятная штука и для здорового человека, а если есть хронические болезни, даже не представляю, насколько тяжело может протекать болезнь и какими могут быть последствия.
Больше историй о дауншифтинге в кипрской деревне:
Как я переехала в деревню и что из этого вышло
Приключения интроверта в уездной деревне D.
Иллюстрации сгенерированы ИИ
___
Более позитивные истории о Кипре и не только - в моем тг
