Самым верным определением для жанра постановки Учебного театра института культуры «Между небом и землей» было бы «напоминание». Начинается она со слов: «А Бог тоже смотрит наш спектакль». Но перед нами не религиозное сочинение, а искренний и немного наивный разговор о самых сложных вопросах бытия. От шести до 86 Авторы постановки — педагог и режиссер Татьяна Наумова и студенты четвертого курса мастерской Виктора Гончарова собирали ответы на вопросы: «Что такое Бог?», «Что для нас Бог?», «Почему все так?» Маленькие философы (средний возраст респондентов шесть-восемь лет, но есть и много старше) немного путаются в религиозных доктринах, а порой и вовсе подменяют их правилами гигиены: «Я каждый вечер зубы чистила, почему ты не исполнил мое желание?!» Зато полет их мысли свободен и способен легко достичь космических просторов в поисках ответов на главные вопросы бытия. Персонажи вслед за Памелой Кронки из пьесы «Дорогая Памела» пишут письма Богу. Если она была с ним в приятельских отношениях, то у наших героев накопились вопросики, если не сказать претензии. «Господи, я тебя, конечно, люблю, но маму и папу больше. Это ничего?», «Почему люди женятся, если они все братья и сестры?», «Если Бог существует, то почему нет справедливости?», «Боженька, а ты Луну сделал, чтобы люди влюблялись?», «Боженька, а тебе нравится, что происходит на Земле?», «А к другим планетам у тебя тоже есть раздражение?», «Зачем нужны войны и болезни?», «Люди так страдают на земле, неужели в твоем аду хуже?», «Почему нищие просят деньги у церкви? Чтобы ты отмечал, кто дает?», «Если есть свет Божий, то чья тогда тьма?». Персонажи не только задают вопросы, но и предлагают ответы: «Не отказывайся от удовольствий, ибо их просит душа, а она от Бога», «Если не молиться, то Бог силу потеряет, и станет у нас дьявольская планета». Отвлеченность повествования перемежается с детальной точностью. И вдруг в какой-то момент перед тобой оказывается актер, который говорит слова, идущие словно у тебя изнутри. 20-летние актеры легко и непринужденно присваивают истории вне зависимости от возраста и пола персонажа. По ходу игры (именно так воспринимается происходящее на сцене) исполнители легко «меняют» пол и возраст, становясь шестилетними или 86-летними (верхняя планка). Все равны, как души перед Богом. Почти в самом финале в спектакль врываются две собственные истории, рассказанные от первого лица. Это подмывает условия игры в «притворись», а подлинный трагизм (студенты рассказывают о смерти родителей) выбивается из общего стиля. Рукотворные чудеса Постановка наполнена вещами из советского детства. 20-летние артисты, не заставшие ни хлопчатобумажных колготок, ни эмалированных горшков, ни веревочку с флажками, за которую держались детсадовцы, ни жутковатого вида пупсов, умело с ними обращаются. Спектакль украшен пластическими этюдами в постановке Павла Самохвалова и незамысловатыми фокусами с простыми предметами. «Между небом и землей» лишний раз напоминает нам, что талантливым людям для постановки не нужно практически ничего. Целлофановые пакеты, фонарики, крышки от кастрюль, пара табуреток — незамысловатый реквизит, с помощью которого на сцене творятся чудеса. Главное из них происходит не перед глазами зрителей, а внутри них. Сначала не особо различаешь лица. Все молодые, красивые, незнакомые, одетые в одинаковые бежевые комбинезоны. Но по мере того, как каждый выходит на авансцену со своей историей, их запоминаешь, выделяешь, начинаешь испытывать какие-то нежные чувства к каждому. Потом ловишь себя на мысли, что хорошо бы и в жизни вот так — не воспринимать людей «всем скопом», а видеть за каждым трогательную историю, его подлинную душу. Но замахиваться так далеко все же несколько самонадеянно. И пока просто хочется поблагодарить создателей спектакля за такую теплую и милую постановку, честно и прямо разговаривающую с публикой о самом важном: о Боге и о нас. Татьяна Наумова, преподаватель Самарского государственного института культуры, режиссер спектакля «Между небом и землей»: — Мы называем это «мастерской Гончарова и Наумовой». Курс был набран почти четыре года назад. Я помню, как было волнительно на вступительных прослушиваниях и экзаменах. Переживала вместе с ребятами. Когда набираешь курс, ты еще не понимаешь кто что из себя представляет. Лично у меня это происходит на каком-то интуитивном уровне. На протяжении всего обучения интересно наблюдать рост ребят. Кто-то действительно понимает, какую профессию он избрал, кто-то плывет по течению, а кто-то уже против него, — это их самостоятельный выбор. Все курсы отличаются друг от друга. И этот не исключение. Что-то я им дала, чему-то они меня научили — происходит взаимосвязанно. С этим курсом мы вышли на какие-то серьезные темы, актуальные для любого поколения — темы любви и веры. Это попытка исследования, что такое быть человеком, попытка узнать, как устроен мир, и попытка осознания себя в нем. Работа была долгой: вынашивали почти девять месяцев. Спектакль сложился из заданий и тренингов. Мы вместе со студентами сформулировали вопросы, ребята ушли с ними. Кто-то отправился искать ответы на улицы города, кто-то на детские площадки, кто-то взял свою личную историю. Затем весь собранный материал вылился в монологи. Дальше шла кристаллизация формы и содержания. Над итоговым текстом работал весь курс: мы постоянно что-то меняли и от многого отказывались. Неожиданно возник персонаж финской девочки: на репетиции было сказано: «О! А давай ты будешь тормозить!» Вот и сложился образ. Так же сформировался образ трикстера спектакля, который существует перпендикулярно основному ходу событий — Захар, он же Захария (имя означает — «Господь вспомнил»). Реквизит для спектакля (горшки) собран со всех уголков России. Со своей личной историей (спасибо интернет-сервису для обмена вещами). Шапки искали по антресолям. Сценография создавалась своими руками, так сказать, «на коленке родилось». РОдили же! Все довольны! Работа будет показана в рамках госэкзаменов, дальнейшая судьба… «А вы не переставайте задавать вопросы… А ОН — ответит…». Фотографии: Светлана Келасьева
