Мозаика жизни (часть третья)

П Р Е Д И С Л О В И Е

Уважаемые читатели, в старости, будучи в эмиграции в США, я решил вспомнить всю свою жизнь и написал воспоминания «Из Советского Союза через Россию в Соединенные Штаты». По целому ряду причин ряд моментов моей жизни не нашли там своего отражения и эти факты и мысли вошли в новый сборник «Мозаика жизни». Сборник состоящий из 100 отдельных самостоятельных отрывков, представлен ниже, Буду благодарен читателям за все вопросы и замечания и постараюсь ответить на них.

Анатолий Брискер.   

первая часть

вторая часть

ХХ1.

В начале 50-х годов уже после смерти папы, мы с мамой были в гостя у наших пензенских друзей - Самусенко, работавших в это время уже в Германии. Присутствовал Хахам, наш общий знакомый по эвакуационной жизни в Пензе. Еду не помню, а вот алкоголь запомнил навсегда, видимо по результатам, это был немецкий, как объявили, коньяк, на бутылки которого было написанное готическим шрифтом название - «Uran». Хозяева посчитали необходимым подарить гостям небольшие сувениры – модные тогда пробки для бутылок алкоголя с отверстием, через которое можно было разливать напиток. Мне досталась фаянсовая головка тирольца в шляпе, а Хахаму – тиролька в платке. Хахам предложил мне обмен, на который я вначале согласился. Но, уже уходя, в коридоре несмотря на то, что, мягко говоря, был не очень трезв, понял, что сделал ошибку, и, вернувшись к столу, восстановил «статус кво». Это было не очень красиво, но я все равно был доволен, что добился своего.  На память о дружбе с семьей Самусенко остался подаренный ими немецкий гобеленчик, на котором изображена наивная картинка из сельской жизни: женщина с волами около стога сена, три лошади в упряжке и группа веселящихся парней с гармошкой, перед которыми разбегаются гуси; вдали кирха и домики, с проезжающей перед ними каретой. Этот коврик долго висел над кроватью Аллы (дочки) и «переехал» с нами в Америку. В США Алла от него отказалась; к большому сожалению, нужно констатировать, что она  вообще совершенно равнодушна к прошлому и к семейным реликвиям в частности. Так она не взяла себе подаренный ей в детстве серебряный набор (столовая и чайная ложки, вилка, нож), не идущий ни в какое сравнение с примитивными американскими столовыми приборами её дома. А подаренные её дочке (Дженнифер), нашей внучке,  девичьи золотые сережки моей мамы, так и остаются неодеванные.

ХХ11.
    В свое время в Ленинграде,  практически в каждом районе, для организации досуга населения, были построены Дворцы или Дома культуры с помещениями для различных кружков самодеятельности, театральными и кинозалами и т.п. В какой-то момент стали пользоватся большой популярностью танцы, которые организововались в них, особенно во Дворце культуры им.С.М.Кирова, на Васильевском острове. Однажды и я попробывал побывать там. Заплатив какую-то сумму, я попал в танцевальный зал, но так как публика была отнюдь не высокого пошиба, а я, будучи плохим танцором, не большим любителем танцев, то на этом мое знакомство с публичными танцевальными местами (не считая  танцплощадок в домах отдыха и на турбазах) завершилось.

XX111.

   До сих пор, более полувека, не затихают споры по поводу оценки И.В.Сталина. Мне кажется, что, давая односторонние оценки, не правы, как его сторонники, так и его противники, как говорится в старом анекдоте, «и ты сын - тоже прав». В принципе я сторонник релятивизма – в жизни все относительно. Сталин безусловно преступник, на его совести миллионы невинных жертв: партийные и государственные деятели – конкуренты, зачастую мнимые; близко знавшие его люди, естественно не разделявшие взгляды о его «божественной» сущносте; и, наконец, огромное количество людей просто попавших под террористический каток доносительства и репрессий, насаждаемых им. Все они прошли через нечеловеческие истязания в застенках сталинской охранки.   Среди преступлением Сталина иногда выделяют депортацию репрессированных народов. При этом выселение немцев и финнов из зоны  вероятных боевых действий , как возможных пособников противника,  еще как-то можно объяснить - подобное с разной степенью преступности предпринимали Россия (евреев) и Турция (армян) в Первой мировой войне, США (японцев) – во Второй. Однако достаточно необоснованно  выглядит депортация в конце войны крымских татар, калмыков, чеченцев и других кавказских народов, обвиненных в коллаборационизме. Дело в том, что нельзя вводить коллективную ответственность всего народа за преступные действия руководителей и отдельных представителей, пусть и очень многочисленных. К тому же в таком преступлении не в меньшей, а может быть и в большей степени, можно обвинить русский и украинский народы. Но очевидно проще отыграться на «малых братьях»...  

       При всем при этом необходимо подчеркнуть, что никто еще не отменял возможность наличия таланта организатора даже у преступника. Известная фраза: «Получил Россию (работающую-А.Б.) с сохой (деревянными плугами-А.Б.), а оставил (оснащенную-А.Б.) с атомной бомбой (атомными реакторами-А.Б.)», вне зависимости от её авторства, ярко иллюстрирует результаты исторически короткой – четвертьвековой, государственной деятельности Сталина, правда при этом не умоляется преступность его методов, приведших к огромным жертвам, усугубленных его негативной личностью. Что касается победной Великой Отечественной войны, то заслуга Сталина в ней, как организатора, при наличие, конечно, ошибок и иногда катастрофических, очевидна. У.Черчилль, несмотря на свой ярый антикоммунизм признавал в палате общин (08.09.1942), что «...Большая удача для России, что в тяжелейшем положении (agony) её возглавил жесткий военный лидер. Он (Сталин-А.Б.)  выдающаяся личность.... человек  неиссякаемого мужества и силы воли...» (перевод А.Б.). Даже делая скидку на время высказывания (становление антигитлеровской коалиции), оно производит впечатление. Что касается «возвышенных» теорий о победе в войне советского (русского) Народа не благодаря, а вопреки действиям руководства, то они не убеждают – то-то этот народ в начале войны сдавался в плен тысячами.  Говоря о Сталине, нельзя не заметить, что народу всегда импонировала его личная аскетическая скромность (вообще характерная для революционных лидеров) в одежде, обстановке и т.п. (правда неизвестно искренняя или наигранная), которая кстати резко диссонирует с византийской роскошью современных постсоветских руководителей.   Вообще значимость роли личности в историческом процессе очевидна, даже если она крайне жестокая. В истории много персонажей, совершавших  злодеяния против своего народа: это Нерон и Чингизхан, Иван Грозный и Петр1, Кромвель и Робеспьер, Мао Цзедун и Пол Пот – у них были различные цели и задачи, но все они по сути деспоты, что само по себе приводит к преступлениям. Не знаю на сколько меньше погибло народа при строительстве новой столицы – Петербурга, чем при строительстве «гулаговского» Беломоро-Балтийского канала, а количество погибших при возведении знаменитых египетских пирамид сегодня интересует разве что узких специалистов. Так что похоже, что время списывает все, даже человеческие жертвы. В принципе, я думаю, исторические личности надо рассматривать с учетом конкретных условий соответствующего времени и места. Нельзя судить кроманьонцев по законам Шумера, шумеров по законам античного мира, а представителей Римской империи по законам современного ХХ1 века.

XX1V.
    При оценки участия в преступлениях большевистского и нацистского режимов тех или иных государственных структур и их представителей (например, МИДа гитлеровской Германии или сталинского Наркоминдела) возникает определенная трудность. Если для руководителей высшего ранга все достаточно ясно – их виновность, как непосредственных участников преступных решений, не подлежит сомнению, то для рядовых сотрудников зачастую бывает крайне сложно определить, где кончается рутинное выполнение должностных обязанностей и начинается инициативно-преступная  деятельность. В то же время  это различие безусловно требует разной классификации  и соответственно различного наказания.  К слову сказать, Нюрнбергский процесс над руководителями гитлеровской Германии  вызывает определенные сомнения, даже у меня – безусловного противника нацизма, полностью признающего его преступную сущность. Это касается, как правомочности самого суда, так и его решений. В первую очередь, было нарушено основополагающее положение юриспруденции: о недопустимости, для соблюдения объективности, потерпевших (в данном случаи Союзных держав) в качестве судебной инстанции – судья должен быть нейтрален. Во-вторых, наличие закулисной договоренности - вывести за рамки процесса целый ряд неблаговидных, а зачастую преступных, действий союзников (аннексию Прибалтики, Молдавии, восточной Польши, Катынский расстрел, Мюнхенское соглашение и т.п.), снижает качество судебных решений. И наконец, «А судьи кто?» - вопрос, ставящий под сомнение моральное право отдельных представителей обвинения  вообще судить. Особенно это относится к делегации СССР, в комиссию по руководству которой входили приспешники «палача» Л.Берия, а возглавлял её такой «правдолюбец», как А.Вышинский. Несмотря на все это процесс сыграл сугубо положительную роль в деле вынесения приговора нацизму и создания в международном  праве прецедента по осуждению и наказанию преступлений против мира и человечности, который, к сожалению, не всегда использовался в дальнейшем.

XXV.

   Как я уже писал в моих воспоминаниях, мой дипломный проект был связан с репарационной немецкой АТС (автоматическая телефонная станция), фирмы Сименс. Вообще после окончания войны Советский Союз через Советскую военную администрацию в Германии (СВАГ) в счет  репараций вывез из Германии огромное количество материальных ценностей, сыгравших неоценимую роль в послевоенном восстановлении народного хозяйства (М.И.Семиряга «Как мы управляли Германией» М.1995г.). При этом были демонтированы и отправлены в СССР целые заводы и электростанции, АТС и обсерватории. Страна получила вагоны метро и корабли, сельхозпродукцию и ширпотреб, книги и музейные экспонаты. Нужда в научно-технических кадрах компенсировалась созданием специальных техбюро, эксперементальных цехов и лабораторий. Кроме того, около 200 тысяч (правда сама цифра вызывает некоторое сомнение) немецких специалистов были вместе с семьями вывезены в СССР. Первой была группа ученых-ядерщиков, за ней последовали ракетчики,  химики, оружейники. Есть мнение, что даже знаменитый автомат Калашникова разработан не без участия Х.Шмайссера. Вот такую экономическую цену заплатила Германия только Советскому Союзу за свое поражение.  Что касается вообще научно-технического прогресса , то  с точки зрения пользы для человечества он не однозначен и противоречив. Известно, что обычно это предполагает благие цели, но в реальности зачастую проявляются противоположные результаты. Достаточно вспомнить такие достижения цивилизации, как порох, динамит, ядерная реакция. Правда винить в этом надо использователей, а не создателей, как себе позволяют некоторые – ученые-атомщики не несут ответственность за бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. Да и её результаты с разных точек зрения оцениваются по разному: для японцев - это военное преступление, из-за которого погибло сотни тысяч мирных жителей, для американцев - это способ скорейшего окончания войны, спасший многие тысячи жизней. Так что все в жизне не абсолютно...

XXV1.
   Когда умерла сестра папы, тетя Соня (официально – Соре-Мере Танхумовна Гольдфельд), я приехал в общежитие, где она жила, чтобы освободить комнату от её вещей. Вещей практически не было, но я знал, что на столе осталось лежать её золотое, как она говорила, обручальное кольцо. Обручальным его называть можно было только условно, скорее это был перстень с тремя камнями, которые, правда, к этому времени были уже потеряны. По легенде это кольцо было сделано из найденого моим папой золотого крестика. Так или иначе, но оно было связано с отцом и поэтому было мне дорого, а не имея завещания и не будучи прямым наследником, я боялся его потерять. Поэтому я задумал при передаче ключей коменданту общежития незаметно смахнуть его в карман , что успешно и совершил. Не знаю может быть это была перестраховка: его бы отдали и так, но, как говорится, «береженого бог бережет». Через много лет в подобную ситуацию, правда при многократно увеличенной стоимости, попал мой приятель, который, в конце концов, вынужден был все ценности отдать государству.

 XXV11.
   Моя любовь к алкоголю всегда вызывала определенное недовольство родных и близких и  соответственные трения с ними. Так мой двоюродный брат Май Брискер часто во время родственных застольев осуждающе называл меня «шикер» (пьяница на идиш), но я не обращал на это внимание и  продолжал потреблять спиртное в том количестве, какое считал целесообразным. Эти агрессивные выступления Мая определялись его характером - самовлюбленного эгоцентриста, скурпулезно оберегающего свое здоровье.   Своеобразно сдержанное отношение к алкоголю характерно и для другого двоюродного брата - Евгения Милютина. Когда на одном из торжеств в его доме я высказал негативное удивление «жалкой» четвертинкой водки на столе, он ответил, что дополнить можно у меня дома (жили мы недалеко друг от друга). Мне пришлось объяснить ему, что, если он потребит даже часть моего алкогольного запаса, то к нему придется вызывать «Скорую помощь». Не даром говорят, что враг может стать другом, но глупый человек умным - никогда. Вообще в своем поведении он зачастую напоминал самодовольного и напыщенного индюка. Только на время его семейного конфликта это несколько сгладилось и я на правах старшего старался оказать ему моральную поддержку.  Вообще-то необходимо заметить, что потребление алкоголя в то время в стране было обычно неприменным условием установления и поддержки деловых знакомств. Так уйдя как-то в соседний магазин за некоторыми продуктами к приходу гостей, я вынужден был задержаться надолго, участвуя в распитии алкоголя в подсобном помещении с работниками этого магазина.

ХХV111.
   В своей жизни я естественно несколько раз встречался с хирургией. Эти  встречи развивались по разному; это были достаточно серьезные операции и не очень. Так после  операции по ликвидации фимоза я плохо передвигал ногами из-за общего состояния, да и забинтованный член тоже не помогал. Также не лихо я возвращался домой после операции (удаление омертвевших тканей) на среднем пальце правой руки. Другой раз, когда я пришел к хирургу - крупному, сильному мужчина, консультироваться по поводу воспаления, как потом выяснилось волосяной сумки, на скуле, он посмотрел и неожиданно для меня потребовал скальпель. После рассечения  нарыва, он засунул в ранку кусочек резины, чтобы разрез не зажил пока не ликвидируется нагноение. На мой вопрос: «Что это за резинка», последовал ответ: «Кусок хирургической перчатки», на что я смог только съязвить: «Хорошо, еще, что не галоши». Еще в Ленинграде от полученной от ушиба контрактуры левого локтя избавила меня домашними средствами одна знакомая-медичка (правда осталась костная мазоль). Уже в США на операционном столе в госпитале при замене после долгих болей тазобедренного сустава (опять же левого, видимо моя левая «сторона» вообще не везучая - ведь левый глаз хуже видет, а левое ухо хуже слышет) меня больше всего взолновала анастезия уколом в спинной мозг, информация же о том, что подобное проводится повсеместно всем рожиницам, меня слабо утешила. Я очень боялся паралича нижней части тела и успокоился только после того, как после операции смог подвигать пальцами ног. Хочу отметить, что послеоперационная реабилитация прошла довольно быстро (костылями не пользовался и с палочкой практически не ходил), правда с помощью приходящей домой медсестры, которая при этом меня хвалила за активность.

   Кроме того, было несколько «ранений», прошедших без вмешательства медперсонала. В частности, в раннем детстве при катании на трехколесном велосипеде мне при падении колесной шпилькой глубоко процарапало левое колено. Как не странно было много крови и шрам остался навсегда.  А в эвакуации в Пензе, в пионерлагере, бегая босиком, я наколол подошву ноги. Когда это место стало нарывать, я с большим трудом надел ботинок и еле добрался до дома. Все домашние попытки ликвидировать воспаление не дали результата и только в бане, раздвинув ранку на распаренной ноге, я увидел и вытащил растительный шип. После этого, все быстро зажило. Также без вмешательства хирургии  зажил нос, сломанный мной, как ни странно, при «игре» в теннис с внуком Энтони (я споткнулся, упал и врезался в сетку ограждения  корта). Вообще эта часть лица видимо слишком «выдающаяся» и поэтому ей часто достается. В детстве в коммунальной квартире в темноте коридора я налетел на шкаф, чем увеличил естественную горбинку (с тех пор предохраняюсь, выставив вперед скрещенные руки). А недавно, перебегая пр.Стачек и чуть не попав под машины, упал и опять досталось носу.

ХХ1Х.

    В один из моих первых приездов в Куйбышев (ныне Самара), а бывал я там много раз, и как студент (на практике) и как инженер (в командировках), я побывал на скачках. Ипподромы тогда в Советском Союзе были в редкость и я с радость решил использовать свое пребывание в городе для знакомства с этим своеобразным спортивным мероприятием. Это посещение не произвело на меня желаемого впечатления: само сооружение было достаточно невзрачным, да и лошади не выглядили должным образом. Я сделал пару невразумительных ставок в тотализаторе (по-моему в одном заезде на первое место, в другом - на дубль), и, конечно, проиграл. В общем все это меня не увлекло и это оказался моя первая и последняя связь с конным спортом.

ХХХ.
   Мой интерес к кинематографу привел меня к контактам с Ленфильмом, во время которых, кроме всего прочего, произошла моя первая «встреча» с американским автомобилестроением (до этого я только слышал о знаменитых «виллисах» и «студебекерах»). Это был шикарный, голубой бьюик-кабриолет, который, каким-то образом, после войны привез себе из-за границы кинооператор А.С.Ксенофонтов. Помнится сцена, когда толпа любопытных с интересом, окружив на Невском пр. это авто, припаркованное у Елисеевского магазина, восторженно рассматривала и обсуждала его. Через много лет уже в США  из-за  временнОго и территориального «прогресса» меня естественно перестали удивлять достижения западных автопроизводителей.  Эта же тяга к «десятой музе» проявилась в выборе текста для сдаче домашнего чтения по английскому языку на первых курсах института.  Таким материалом послужила найденная мной американская книжка о становлении Голливуда. Так что и здесь я постарался остаться в интересующей меня сфере кино. 

продолжение слудует