У Тегерана есть немало вариантов для болезненного ответа Израилю
Удар Израиля по посольству Ирана в Дамаске буквально поверг в шок мировую общественность. Судя по всему, в растерянности был даже ближайший союзник - США. Во всяком случае, на брифинге в Госдепе Мэтью Миллер промямлил, что не знает, кто атаковал дипломатическое представительство. Чуть позже в Белом доме все же признали, что им было известно об «операции» Израиля, но информация о ней поступила буквально в последнюю минуту, и США уже ничего не смогли сделать, чтобы что-то изменить.
Сам по себе удар по дипломатическому представительству подрывает важнейшие основы международного взаимодействия и предсказуемо вызвал осуждение большинства стран. Глава СВР России Сергей Нарышкин назвал происшедшее терактом, но даже некоторые державы, поддерживающие еврейское государство, выступили с его критикой. В частности, израильский посол в Австралии был вызван в местный МИД для вручения ноты.
Что заставило Тель-Авив пойти на столь дикий шаг, нарушив все мыслимые нормы и правила?
Ситуация в Газе зашла в тупик – ЦАХАЛ не может достичь поставленных целей. При этом осуждение действий Израиля растет во всем мире. Даже Вашингтон не в восторге от подготовки Тель-Авивом штурма Рафаха в секторе Газа и пытается удержать союзника от этого шага, который является ключевым во всей операции еврейского государства.
Наряду с этим в самой стране развивается политический кризис. Так, в минувшее воскресенье, за день до удара по посольству, десятки тысяч демонстрантов собрались у здания Кнессета, требуя новых выборов и согласия лидеров страны на сделку по освобождению 130 заложников, удерживаемых в Газе.
С помощью террористического акта в Дамаске израильский премьер Нетаньяху рассчитывал решить разом все вопросы. Он полагает, что жесткий ответ Тегерана позволит переключить внимание мировой общественности с его причин на его последствия и вновь представить Израиль жертвой. Обострение ситуации позволит если не купировать полностью, то хотя бы пригасить внутреннее недовольство и снизить активность оппозиции перед лицом внешней угрозы.
Расширение конфликта неминуемо заставит в него вмешаться США, хотя они всеми силами стремятся избежать прямой конфронтации с Ираном. Даже если Вашингтон и попытается уклониться, произраильское американское лобби, скорее всего, заставит его вступить в войну на стороне Тель-Авива.
Тем самым будут сняты любые вопросы к Израилю по его действиям на «палестинском фронте». Кроме того, это вмешательство может в известной степени снизить для Тель-Авива угрозы с северного направления.
Однако, судя по всему, Тегеран решил воздержаться от немедленного эмоционального ответа, на который так рассчитывали в Тель-Авиве. Пока что Иран, с опорой на дружественные страны, занят формированием международного общественного мнения, стремясь, чтобы в глобальном медийном пространстве отчетливо зафиксировалось преступление Израиля.
После этого еврейскому государству станет несравненно труднее смещать информационные акценты на последствия иранской «ответки» с ее первопричины.
А каков может быть ответ Ирана? Многие говорят о симметричном воздействии на дипломатические представительства еврейского государства за рубежом. Однако это не самое лучшее решение, которое в известной степени обнулит моральное превосходство ИРИ, вызовет негатив в ее отношении со стороны других стран, особенно тех, на чьей территории произойдут нападения, и не даст никакого практического эффекта.
Эксперты подсказывают, что даже просто обеспечив полную блокаду израильских коммуникаций с Азией (а для этого есть возможности), Тегеран возьмет Тель-Авив за горло.
Кроме того, Иран вообще может не наносить непосредственных ударов по Израилю, делегируя эту задачу своим прокси. Например, иракскому шиитскому ополчению или хуситам. У последних, кстати, есть ракеты, скорость которых в три раза превышает скорость звука и которые способны наносить удары по всей территории Израиля. Так что вариантов ответа у Ирана немало, и все – достаточно болезненные для Тель-Авива. Нужно только проявить выдержку.
