Почему-то это плохо осознается. Видел по РБК обсуждение автомобильного рынка. В начале десятых по уровню доходов автомобиль мог купить каждый третий (может быть, каждая третья семья). Сейчас — 6-7%. Если верить цифрам, снижение доступности вчетверо, если не впятеро. И еще утильсбор повышают. Помню, при СССР были брачные объявления: ищу мужчину с машиной для поездок на дачу. Не знаю, много ли находилось желающих, но это признак страшного дефицита автомобилей, показатель чрезвычайно низкого для мало-мальски развитой страны уровня автомобилизации. Советская власть любила трындеть про общественный транспорт. В Москве и Питере — да, отчасти справедливо. Но и здесь — как насчет поездок на дачу? В нулевые годы это было преодолено. Автомобиль стал массовым. Это было колоссальным достижением, недостаточно оцененным. Сейчас началась деавтомобилизация. Она пока малозаметна благодаря накопленному парку. Но он стареет. А новые машины — китайские, у них ниже срок службы. На Кубе, как показывают по ТВ, до сих пор ездят советские авто 50-х годов. «Победу» сейчас мало кто помнит, а она при мне замещалась на первые модели «Волги». Но на Кубе «Победы» служат 60-70 лет. Уникальная ситуация. Хотя, думаю, кинокадры просто выхватывают экзотику. Вряд ли их много. В моей семье — 10-летний «Пежо». Пока ходит, но страшно. В Москве без авто можно жить, но в Подмосковье уже нельзя. Думаю, что на данный момент это главный удар по уровню жизни. Сергей Белановский, социолог
