Шоумен, актер, радиоведущий, художественный руководитель «Театра Абсурда» Гоген Солнцев в эксклюзивном интервью ФАН рассказал о подробностях личной и творческой жизни, а также поделился своим мнением относительно ситуации со скандальным судебным разбирательством по делу актера Алексея Баталова.
Шоумен, актер, радиоведущий, художественный руководитель «Театра Абсурда» Гоген Солнцев в эксклюзивном интервью ФАН рассказал о подробностях личной и творческой жизни, а также поделился своим мнением относительно ситуации со скандальным судебным разбирательством по делу актера Алексея Баталова.
Шоумен также не остался в стороне и прокомментировал инцидент с участием актрисы Натальи Дрожжиной и ее мужа Михаила Цивина. Замоскворецкий суд Москвы приговорил Дрожжину к четырем годам условно, а Цивина к пяти годам лишения свободы по делу о хищении недвижимости и денежных средств Алексея Баталова.
— Это беспредел, потому что этим подонкам нужно было впаять по полной катушке. Машенька Баталова (Мария Баталова. — Прим. ФАН) просила по максимуму, по всей строгости закона их судить, а в результате Цивину дали пять лет общего режима, даже не строгача. Понятное дело, что этот старик не доживет уже и на свободе не погуляет. Но Дрожжиной дали четыре года условно – это вообще никуда не годится. Я их знаю лично, много раз c ними снимался. Это хитрые, двуличные, прагматичные, в негативном ключе, люди, которые всегда искали слабых, беззащитных людей, чтобы из них сделать жертв под свои аферистические дела, связанные с недвижимостью, квартирами, бриллиантами, машинами и так далее.
Три года назад вдова Алексея Баталова заявила, что Цивин и Дрожжина обманным путем завладели 20-ю миллионами, которые хранились в банковских ячейках, и квартирами. Через год недвижимость вернуть удалось, а деньги нет. Хотя они необходимы Гитане Леонтенко для лечения дочери, страдающей от тяжелой формы ДЦП.
— Мне кажется, что адвокатам Баталовых необходимо направлять жалобу в вышестоящую инстанцию, чтобы Верховный суд еще раз рассматривал все документы, нюансы дела, а Дрожжин не ходил на свободе. Ведь это такое лицо преступного мира девяностых. Вся страна этой историей была потрясена, когда вот так, как в девяностые было, что у стариков квартиры отжимали, имущество. Поэтому, конечно, с приговором очень многие будут не согласны. Это общественное дело, за которым многие наблюдали, а по итогу получилось, что сейчас из повестки дня оно ушло, потому что суды были всякие, экспертизы и уже как будто все подзабыли.
– Почему у Вас сложилось такое мнение? Они лично Вам что-то плохое сделали?
– Я просто давно наблюдал за этим. Это такие люди, даже не знаю с кем сравнить, с колорадскими жуками. Они подоночного типа люди, не очень приятные. Я все время удивлялся, как их никто еще не «это самое». И когда вся эта история прогремела с Баталовыми, на самом деле я удивился, потому что все знали, что они на квартиры людей кидают. Почему-то об этом все знали, но никто этим не занимался. Никто не наблюдал эту историю, спасибо девочкам, которые первый раз сенсацией сняли и потом двадцать выпусков сделали, потому что помнили, что людям это интересно. В каждом выпуске стали все новые истории всплывать. Я помню, что Дрожжина сама ходила на телевидение, по всем редакторам и говорила: «вы знаете, я была женой Бориса Буряце – это последний любовник Галины Брежневой». То есть всячески пыталась свою актерскую карьеру сублимировать в медиа шоу-бизнес. Это было прикрытием для их черно-риэлторских дел.
Еще одному фигуранту дела, нотариусу Дмитрию Бублию, суд назначил пять лет колонии общего режима с лишением права заниматься деятельностью, связанной с совершением нотариальных действий, сроком на два года.
— Нотариусу тоже маленький срок дали, я удивился, он же при исполнении, такое лицо. Очень странный, конечно, приговор такой, неоднозначный. Видимо суд рассматривал документы и свидетелей, которые подтвердили вину Михаила Семеновича в большем объеме, чем Натальи Георгиевне, не знаю. Я просто в некотором таком как бы...
– Недоумении?
– Недоумении от «легкости» приговора. Старики должны сидеть минимум по 10 лет на строгаче, эти мерзавцы. Получается, что сейчас им можно ходить по старикам, конфеты раздавать по дворам и выяснять где и кто живет? Да, они не убийцы, но мошенники в особо крупном размере. Наверное, приговор обусловлен чем-то, но нам не говорят. У них, возможно, здоровье не то. Почему она не может сидеть в женской колонии? Тоже не понятно.
– Как обстоят дела в «Театре абсурда», изменилось ли что-то в Вашей работе за последний год?
– Вы знаете, что касается театра, там уже около полутора лет идет капремонт. Все это так затянулось, потому что каждое подвальное помещение, оно соответствует плану, который нужно приводить. То, что там было и что стало после капремонта – это небо и земля. Я сейчас жду, когда в нормальный вид приведут помещение, чтобы там можно было какие-то студии, коллективы организовывать. В остальное время занимаюсь собой, своими творческими проектами, связанными не с коллективом или какой-то одной локацией.
– Расскажите в каких проектах Вы сейчас задействованы?
– Крайний раз я был у Маши Миногаровой, шоу называлось «позавчерашние новости». Я к моде имею очень посредственное отношение, а она говорит: «приходи, просто посидим, поговорим. Ты же шмотки шьешь, об этом и поговорим». Действительно интересно было, я в основном ее слушал. Это было как раз накануне смерти Вячеслава Зайцева и Валентина Юдашкина, что тоже как-то так символично.
– Как Вам их работы?
– С точки зрения мировых брендов, Россия всегда отставала и отстает в авторской моде. Грубо говоря, в мире носили Versace, но никто не носил вещи Юдашкина или Зайцева. Это, конечно, обидно с одной стороны.
– Почему, коллекции Валентина Юдашкина за рубежом в показах мод участвовали...
– Показ мод за рубежом, вы же понимаете, как все это делается: приходишь к организаторам, заносишь определенную «котлету», покупаешь себе время на подиуме и что хочешь – то и делаешь. Я имею в виду, что в глобальном смысле эти бренды, к сожалению, не стали каким-то, российским, советским тогда еще, открытием для массового потребления.
– Вы упомянули что шьете, у Вас своя фирма?
– Нет фирмы по пошиву одежды никакой нет. Просто бывает такое, что надо быстро куда-то одеться, а нет ничего нового и ничего чистого. Такая проблема, мне кажется, у всех одинаковая. Поэтому берется 2-3 куска ткани и быстро мастерится.
– Самостоятельно или в ателье носите?
– Вы знаете, нет. В ателье – если это какая-то глобальная история. Ну как в ателье, у меня есть человек. Что-то и сам, например, могу взять нитку и иголку – элементарно. Ко мне одна подруга, когда приехала в театр, в костюмерной наряды висели. И она спрашивает: «ты в этом снимался, там-то там-то? Слушай, как они ужасно выглядят, они как будто с помойки, а на телике смотрятся, будто шили специально на заказ».
– Как интересно.
– У меня была костюмер Оля Панова, она дружила с Вивьен Вествуд. Ну как дружила, я предполагаю, что они на одной пьянке в Америке где-то пересеклись, побухали и Вивьен Вествуд подарила ей джинсовую куртку и Оля ее мне передарила много лет назад. Я до сих пор, не знаю Вивьен Вествуд это куртка или нет, потому что она уже умерла и ни у кого не спросить.
– Не понятно теперь, правда это или нет.
– Да, а после смерти наверняка эксклюзивная куртка от Вивьен Вествуд поднялась в цене и я бы ее за 50 тысяч долларов продал. Но я не уверен, понимаешь. Может Панова где-то на помойке нашла и мне «втерла». Она говорила, что даже где-то фотографии есть в этой куртке и с Вивьен Вествуд. Но пока я тоже не копал, потому что не до моды. Повестка дня такая, что мода это последнее, о чем сейчас хочется как-то думать.
– Что именно?
– Все в каких-то проблемах и весь мир как-то так трясется и не знаешь, что будет завтра. Все непонятно, непредсказуемо и я потерялся в информационной повестке, потому что развлекательный контент стал гораздо меньше сниматься. Да и понятно почему, в принципе. Все ждем лучшего времени, перемен, чтобы больше позитивные информационные потоки приходили. Лишний раз куда бы не залез в интернете все равно обязательно негативную информацию прочитаешь. Поэтому единственный способ избавиться от информационной атаки – просто ничего не читать ни на что не смотреть, не изучать.
– Абстрагироваться полностью от интернета?
– Да, просто абстрагироваться от всего на свете.
– Вы сейчас ничего не читаете?
– Читаю. Я преподаю в нескольких учебных заведениях и крайние года три стал много еще спецлитературы читать, по своему предмету.
– Актерское мастерство преподаете?
– Да, актерское, основа режиссуры, работа с режиссером. Недавно я прочитал профессора Кудряшова (Олег Кудряшов. — Прим. ФАН) ГИТИСА он описывал, как набирал свой студенческий курс в 2005 году. Это автобиографическая история, которая интересна только тем, кто этим занимается, а не для массового зрителя.
– Массовый зритель не поймет?
– Ну конечно, это непопулярная литература, для совсем узкого круга лиц.
– Часто предлагают Вам участие в проектах?
– Есть предложения какие-то, но они мне все менее и менее интересны.
– Почему?
– Как-то думаешь лето, на даче бы посидеть, позаниматься рассадой или ехать в Москву гримироваться, чтоб три пота сходило, одежду подбирать и куда-то переться, что-то там сидеть, рассказывать, пустозвонить. То есть ценности меняются. Но некоторые предложения более чем убедительны, поэтому соглашаюсь. Но уже не так часто, как раньше. Вот книгу вторую предлагают написать, позвонили из издательства.
– Вы еще и книги пишите?
– У меня первая очень хорошо разошлась. Я получаю каждый месяц «роялти» очень неплохие. Она называется: «Боль. Изгнание, или Вниз по лестнице, ведущей вверх». Сейчас они хотят, чтобы я написал вторую.
– На какую тему?
– Первая она была на тему того, как избавиться от боли, комплексов и переживаний через актерские практики и упражнения. Я старался ее адаптировать для массового читателя, чтобы было понятно и просто для любого, кто берет книгу, а не только для тех, кто хочет стать актером или уже им является. А вторую... Во-первых, это пока на стадии обсуждения, поэтому еще не факт. Мне бы хотелось написать что-то профессиональное, свои истории. Но никто за это не возьмется, потому что будет не продаваемо. Возьмут театральные библиотеки и все.
– Думаете, что дальше дело не пойдет?
– Я уверен, что не пойдет. Они захотят, чтобы я написал как выглядит Алла Пугачева без косметики, в гримерках и как на телевидении все устроено. Это мало кому интересно писать, а уж тем более мало кому интересно читать, может только тому, у кого нет телевизора. Как в советское время было: один телевизор на весь подъезд. Одна старуха и осталась, которая умерла в квартире с включенным телевизором, ее там три года никто не навещал.
– Что за история?
– У нас было такое в театре, бабка умерла, а в ванной включенная вода осталась и на восемь этажей вниз всех затопило. У меня весь подвал плавает. Вскрыть не могли дверь, потому что не могли дозвониться до дочери. Участковый не может взять ответственность за вскрытие, МЧС приехали тоже не могут ничего сделать без согласия участкового, короче – бюрократию. Пока всех не затопило – дверь не вскрыли. И никто не знает, с кем судиться, о чем судиться – дурдом. Как говорят: «и смех, и грех». Вместо того, чтобы человека в последний путь проводить, пожелать какие-то хорошие вещи на небесах, когда выносили в мешке – соседи ее крыли.
– Ругали?
– Не то, что ругали – они там матом крыли. Я говорю: «вы что такое говорите?». А они мне: «тебя, что не затопили, помойку твою? а у нас евроремонт на 7 миллионов». Надо было на видео записывать, но не до этого было.
– Как у Вас на личном фронте?
– Полина сейчас уехала с сыновьями в Сочи, они там сидят.
– А Вы почему с ними не поехали?
– А я от них отдыхаю. Я люблю, когда никого нет.
– Тишина и умиротворение?
– Да, когда людей нет на всяких курортах. За границей любил раньше бывать, потому что там нет русскоговорящих. Я такие курорты выбирал, чтобы не было нигде. А теперь не очень просто в принципе, стало куда-то ездить за рубеж. Да и не хочется, если честно.
– Почему?
– Сейчас, мне кажется, совершенно не то время. Все нестабильно. Сегодня границы открыли в Грузию, например, а самолеты не летали туда с 2019 года, и в любую секунду, в силу каких-то обстоятельств раз – и закроют. Даже в Турцию боюсь, потому что там так тряхануло их, было много жертв.
– Уже, вроде как, не трясет.
– Сейчас трясут люди, у них выборы. У меня знакомые в Турции говорят, что местные жители активные, даже на улицах постоянно какие-то драки. Они выясняют, кто лучше: Реджеп Эрдоган или Кемаль Кылычдароглу. Поэтому явно никто там не отдыхает. А у меня дача – мой необитаемый остров, очень хорошо в Подмосковье. В том году я прям два месяца безвылазно просидел здесь. Плюс, не надо было ехать. Все, что можно было отменить, перенести – я отменил и перенес, и все.
– С бывшей супругой Екатериной Терешкович не общаетесь?
– Нет, боже упаси. Ну как с ней общаться? Она нездоровый человек. С ней уже никто не общается. Возраст уже, плюс характер. С ней даже Полина в редкий год созванивается и общается, в основном даже через соседей.
Ранее Русская Барби Татьяна Тузова рассказала ФАН о хейте завистников и дружбе с балериной Анастасией Волочковой.
