Специальный корреспондент ФАН рассказывает о текущем состоянии дел в Ливии.
Специальный корреспондент Федерального агентства новостей рассказывает о текущем состоянии дел в Ливии.
К российскому журналисту в этих местах относятся, мягко говоря, скептически. Даже с пренебрежением. Во всяком случае, в Бенгази, куда мы прибыли 22 мая, было именно так. О причинах столь прохладного приема остается только догадываться. Очевидно, они кроются в политической плоскости. Хотя, по слухам, еще относительно недавно перед нашим братом тут были открыты все двери.
Я так и не получил разрешения поработать на фронте. Да что там — поработать вообще.
Зато было достаточно времени посмотреть на то, во что превратилось некогда одно из самых процветающих государств региона, что представляют из себя современные ливийцы, и еще раз проанализировать происходящее.
Сегодня Ливия — одно из самых нестабильных государств региона. Война тут не прекращается уже много лет. А началось все в 2011 году, после варварской расправы над ливийским лидером Муаммаром Каддафи и его сыном. Словно падальщики, обглодать труп Джамахирии съехались тысячи террористов из разных стран Ближнего Востока и Африки. Именно в этот период в Ливии начало активно развиваться и запрещенное в РФ «Исламское государство».
В июле 2012 года был сформирован Всеобщий национальный конгресс (ВНК), где ключевую роль играли «Братья мусульмане» (организация, признанная террористической в ряде стран, в том числе и в России). Но в 2014-м на смену ВНК пришла Палата представителей Ливии (в народе — «восточное» правительство). Ее члены заседают в городе Тобрук и находятся под защитой Национальной армии (ЛНА) во главе с фельдмаршалом Халифой Хафтаром. Он является главным оппонентом «Братьев мусульман» в регионе и борцом с терроризмом, а с 3 марта 2015 года — и верховным главнокомандующим Вооруженными силами Ливии.
Кроме Палаты представителей, в Ливии существует и другая власть с центром в городе Триполи — Правительство национального единства (ПНЕ). Оно было создано при поддержке Совбеза ООН, признается Западом. Возглавляет его премьер-министр Фаиз Сарадж. К слову, «восточное» правительство контролирует большую часть страны, чем ПНЕ.
Есть на карте Ливии и некоторые неподконтрольные территории на юге. Там до сих пор сохраняют влияние террористы, а близость к Чаду и Нигерии делает эту зону особо привлекательной для разного рода экстремистских бандформирований.
4 апреля этого года лидер ливийской Национальной армии (ЛНА) Халифа Хафтар объявил военный поход на Триполи.Таким образом генерал задумал объединить разорванную войной страну. К середине мая стало очевидно, что сил у фельдмаршала маловато. Во всяком случае, для того чтобы реализовать свои планы в обозначенные им же сроки.
Тем не менее битва продолжается.
Как сказал один мой знакомый венгерский военный корреспондент, с которым мы обедали и обсуждали предстоящие планы еще в Александрии до вылета в Бенгази: «Хафтар может что-то изменить. Да, это не идеальный вариант. Но на Ближнем Востоке слова не работают. Только сталь и кровь».
Полагаю, именно в таком духе рассуждает и сам главнокомандующий ЛНА. Так рассуждали и силы НАТО, кромсавшие некогда процветающее государство. Спустя восемь лет на Западе очнулись.
«Не существует силового решения, нужно договариваться, немедленно отступите», — настаивают европейские правозащитники.
Но отступать уже некуда. Все, что можно было сломать в этой стране, — сломали. Прежде всего человека. Кровь тут льется годами. И Хафтар просто обязан довести начатое до конца. В конце концов, он поставил на кон свою политическую карьеру. А возможно, и жизнь.
Россия пока наблюдает за Хафтаром пристальнее. Несмотря на 20 лет, проведенных в Америке, он знает русский язык, у него прекрасные связи с российскими военными, хорошие отношения лично с министром обороны Сергеем Шойгу. А что касается Сарраджа — то он ближе Соединенным Штатам.
Однако, несмотря на это, Россия постоянно подчеркивает необходимость переговоров.
Что касается Соединенных Штатов, то там ситуацию намеренно запутывают — одна политическая тусовка открыто поддерживает Сараджа (госсекретарь США Майкл Помпео). Другая подмигивает Хафтару (президент США Дональд Трамп). Москва же выступает за формирование предмета переговоров и стабильность переговорного процесса.
Но в случае с Ливией сказать, чего конкретно хочет каждая из сторон и кто кого поддерживает, так же сложно, как и спрогнозировать исход боевых действий.
