МАХАЧКАЛА, 1 октября – РИА «Дагестан». «Клиника Амирханова» – ведущая российская клиника пластической хирургии, расположенная в Махачкале.
Клиника стремится предоставлять доступные, высококачественные услуги пластической хирургии как местным, так и иностранным пациентам.
О предоставляемых услугах, деятельности медучреждения корреспонденту информагентства рассказали заместитель главного врача по медицинской части Абакарова Саният Гайдарбеговна и заведующая отделением хирургии, пластический хирург Магомедалиева Ума Магомедовна, работающие в клинике с первого дня ее открытия.
Ума Магомедалиева: Основная специализация клиники направлена на пластическую хирургию – у нас проводятся все виды пластических операций. Я работаю в клинике с первого дня открытия, уже около пяти лет. Мы однозначно знали, что это будет лучшая клиника пластической хирургии. Наши ожидания оправдались в самые короткие сроки, клиника была заполнена пациентами и операции активно начались с первого дня.
Хайбула Амирханов – известный врач, уже более 25 лет в пластической хирургии. Ранее он работал много лет в другой клинике, где я была с ним в команде. А спустя какое-то время он открыл свою клинику – «Клиника Амирханова».
Многолетний опыт работы и замечательные результаты Хайбулы Камиловича Амирханова не заставили себя долго ждать, благодаря этому клиника начала свою активную деятельность с момента открытия. Это для нас самая лучшая реклама.
Вообще, конечно, о специалисте всегда говорит результат. Для нас самое главное с открытия и по сегодняшний день – это идеальные результаты наших операций.
Я окончила Медицинскую академию в Махачкале, а ординатуру проходила в Москве. Первая моя ординатура – по дерматовенерологии, после была специализация по косметологии. Я много лет проработала косметологом и, естественно, видение эстетическое пришло оттуда. Дальше поступила в ординатуру по пластической хирургии, затем последовало множество индивидуальных стажировок в Чехии, Австрии, Италии, многочисленные международные конференции и конгрессы. И теперь работаю как пластический хирург уже 7 лет.
– Как давно пластическая хирургия пришла в Дагестан?
Саният Абакарова: Если говорить об активной пластической, а именно эстетической хирургии, то лет 20 назад. Но первые операции в регионе были проведены и 35, и 40 лет назад. Эстетическая хирургия вылилась из пластической – реконструктивной хирургии, которая активно развивалась в послевоенное время, и оперативные вмешательства были в основном направлены на исправление дефектов, полученных в результате ранений, травм и врожденных дефектов.
В 2009 году Минздрав России признал пластическую хирургию как самостоятельную специальность. В 2013 году был утвержден порядок оказания помощи по профилю «Пластическая хирургия», далее последовали профессиональный стандарт и лицензионные требования.
– Чем вызван такой спрос в Дагестане на услуги пластической хирургии?
Саният Абакарова: Мне кажется, все-таки красота и для женщин, и для мужчин очень важна, то есть мы все оцениваем красоту друг друга и свою. Соответственно, быть ухоженной, красивой, молодой сейчас очень востребовано. И действительно, пластических хирургов в республике очень много, в том числе и нашей клиники, которая является одной из ведущих в сфере пластической хирургии.
– Учитывая то, что эта услуга вовсе не дешевая, можно ли сказать, что в Дагестане много успешных женщин?
Ума Магомедалиева: Я думаю, что да, очень много социально активных женщин, которые занимают определенные должности и хотят выглядеть соответственно. И естественно, они в первую очередь хотят быть ухоженными. Мы работаем с возрастными изменениями как женщин, так и мужчин.
– Какие услуги самые распространенные среди дагестанских женщин?
Ума Магомедалиева: Во всех клиниках в Дагестане на первом месте ринопластика, на втором – блефаропластика. В Европе, если сравнить, спрос больше на блефаропластику, ринопластика в принципе у них особо не так популярна. В нашем регионе имеются этнические особенности во внешности, что и обуславливает частую обращаемость.
Если операция необходима вследствие каких-то травм или по медицинским показаниям, то естественно, ее можно провести только для улучшения дыхания, но сейчас включают и пластику. То есть за одну операцию можно решить сразу две проблемы – функциональный и эстетический вопросы. Поэтому наши хирурги проводят как эстетическую классическую ринопластику, так и более сложные, например, риносептопластику, включающую в себя коррекцию перегородки носа; а также структурную ринопластику, где используется аутотрансплантат реберного хряща.
– С какими запросами обращаются мужчины?
Ума Магомедалиева: Среди обращений у мужчин – чаще всего тоже риносептопластика и верхняя блефаропластика. Как и пластика носа, так и блефаропластика нередко выполняются по медицинским показаниям, нужно разгрузить глаз: существуют грыжи, провисает мышца, есть избыток кожи, это всё нагрузка на глазное яблоко, вследствие чего будет страдать и зрение пациента. Очень часто, когда пациенты обращаются к офтальмологам с этой проблемой, они их направляют сначала к нам и только после этого корректируют зрение.
– Какие будут новые технологии или методики в эстетический хирургии в будущем?
Ума Магомедалиева: Я думаю, будущее за малоинвазивными техниками, которые уже сегодня в нашей клинике активно внедряются. К таковым можно отнести эндоскопические вмешательства, направленные на подтяжку лба, височной области, коррекцию перегородки носа. В липосакции сегодня на замену классическим техникам приходят новые – лазерная, радиочастотная и водоструйная, что позволяет максимально щадяще воздействовать на ткани.
– За пять лет что изменилось в этой области медицины?
Саният Абакарова: Однозначно. Параллельно с появлением новых технологий требовалась и модификация в реабилитации пациентов. В этом направлении активно работали как и сами хирурги, так и реабилитологи, физиологи, что позволило сократить количество послеоперационных осложнений и в более короткие сроки восстанавливать трудоспособность.
Например, взять риносептопластику. Еще лет 7-8 назад после ее проведения с целью остановки кровотечения, удерживания перегородки использовались марлевые турунды, которые заполняли полость носа и оставались там несколько дней, что существенно повышало риск инфицирования, а после их снятия нередко возникали кровотечения. Сегодня же применяются безопасные силиконовые сплинты и ПВА-тампоны, которые лишены этих недостатков, они стали настоящей находкой для хирургов, проводящих операции в данной анатомической зоне. Мы активно используем их в своей практике.
Ума Магомедалиева: Почерк врача тоже имеет большое значение. Для нас важно улучшить внешность, убрать возрастные признаки, но при этом сохранить индивидуальность пациента. Все мои пациенты, которые занимают определенные должности, люди, которые всегда на виду, не хотят, чтобы на лице было заметно какое-то явное вмешательство.
– Как ваши хирурги повышают свою квалификацию в сложное в стране время, обремененное санкциями?
Ума Магомедалиева: Международные конференции врачей сейчас проводятся на «нейтральной территории», то есть все мировые специалисты встречаются в тех странах, где нет ограничений. Наши специалисты выезжают на конференции, проходят очень много международных и индивидуальных стажировок. В моем случае это было очень часто, особенно когда границы были открыты, я очень часто вылетала в Европу. То есть пройти ординатуру – это всего лишь первый шаг. Всё обучение специалиста начинается дальше, включая платные индивидуальные стажировки. Они стоят довольно больших денег. Огромные средства и силы врачи направляют на повышение своей квалификации, потому что мы всё время должны идти в ногу с современной медициной.
– Чем обоснованы цены на услуги пластической хирургии?
Ума Магомедалиева: В эстетической медицине существует такое понятие, как цена и ценность, то есть она, естественно, складывается и из запроса: чем выше статус доктора, тем выше будет стоимость операции. Также имеет значение и уровень клиники, оборудование, на котором мы работаем, даже шовный материал, и средства для перевязок есть разные, поэтому цена складывается из множества различных компонентов.
Саният Абакарова: Сама специальность пластической хирургии – это априори дорогая наука: 6 лет обучения в медицинском университете, далее ординатура, которая с 2022 года продлена с 2 до 5 лет. Стоимость обучения в университете сегодня начинается примерно от 200 тысяч за год в течение 6 лет. Ординатура стоит от полумиллиона рублей за год.
И, естественно, это очень конкурентная специальность. Даже если человек прошел все эти базовые этапы, то делиться опытом, «ставить руку», обучать своими методиками особо никто желанием не горит. Да, молодых специалистов научат базовым навыкам, а совершенствоваться приходится уже на индивидуальных стажировках, которые по стоимости иногда могут переваливать за миллионы рублей. И когда на рекламных стендах предлагают провести пластическую операцию буквально за копейки, то здесь надо задаться вопросом: будет ли она качественно выполнена; скорее всего – нет. Поэтому я опять-таки говорю, что это недешевая специальность. И люди, к сожалению, в погоне за красотой пренебрегают моментом качества и безопасности, обращаясь в более бюджетные места. Нередко нашим хирургам приходится переделывать чужие, порой не совсем удачные работы, но как мы понимаем, процент ожидания идеального результата в таких случаях значительно снижается. В некоторых же случаях и мы бессильны, приходится направлять таких пациентов в федеральные центры для восстановления или вовсе на реконструкцию.
– Самая запоминающая операция – это первая. Помните свою первую операцию?
Ума Магомедалиева: Первые операции, они всегда самые мелкие. Конечно, помним операцию первую. Самая мелкая операция в нашей сфере – это уменьшение мочек уха.
– А какое было самое необычное обращение?
Ума Магомедалиева: Часто пациенты просят провести за один наркоз большой комплекс операций. Они думают, что так легче, но на самом деле, чем один длительный наркоз, несколько коротких легче для организма. И в то же время есть операции, которые можно совместить или, наоборот, их комбинация противопоказана. В таких моментах нужно уметь донести это до пациента, указать на риски, привести факты, ведь пациент после операции должен быть не только красивым, но и здоровым.
И это на самом деле очень важно. Молодые специалисты, к сожалению, не учитывая дальнейшие осложнения, в основном соглашаются на эти комплексные операции. Опытные хирурги делят на этапы, потому что оценка возможных осложнений должна быть произведена еще на консультации. Пациент может захотеть всё, что угодно, но адекватный доктор должен уметь правильно оценить риски.
– Какой был самый взрослый пациент?
Ума Магомедалиева: Среди мужчин это 77-летний пациент, которому была выполнена круговая подтяжка лица со СМАС-лифтингом, и подтяжка шеи. Очень красивый результат получился, он безумно счастлив. А среди женщин – 83-летняя пациентка, которой была выполнена круговая блефаропластика. Она нас уговаривала провести ей подтяжку лица, но в ее случае, учитывая возраст и состояние ее здоровья, мы все-таки решили ей отказать.
В Российской Федерации установлена возрастная планка – 18 лет, с этого возраста разрешено проводить пластические операции. Средний возраст наших пациентов – это 35-45 лет, для блефаропластики, липомоделирования тела, операций на молочных железах, по эстетической гинекологии. На ринопластику в основном – 20-25 лет.
Запись на операцию предварительная, очереди довольно большие к нашим хирургам, поэтому пациенты приходят заранее: уже в 16-17 лет на консультации записываются и, как только перешагивают 18-летний рубеж, оперируются.
– В направлении медицинского туризма вы что-то предпринимаете? Есть ли у вас такие случаи?
Саният Абакарова: У нас много иногородних и иностранных пациентов, которые приезжают именно у нас оперироваться. Как такового медицинского туризма нет, но мы сейчас планируем активно работать в этом направлении.
Ума Магомедалиева: В числе приезжих пациенты не только из соседних государств, нередко к нам приезжают пациенты из Центральной Европы – Франции, Бельгии, Чехии и др. У нас есть молодые ребята-хирурги, которые владеют несколькими языками, что облегчает международное взаимодействие.
– Каков реабилитационный период после пластической операции?
Саният Абакарова: Вопрос реабилитации всегда индивидуальный и зависит от многих факторов – объема операции, преморбидного фона пациента и, конечно же, от самого настроя.
В условиях нашего учреждения любое оперативное вмешательство начинается с консультации, далее следует комплекс предоперационного лабораторно- инструментального обследования и, непосредственно, допуск к операции.
После проведения самого технического момента операции – уже в палате интенсивной терапии начинается реабилитация: с восполнения жидкости, электролитов, проводится антибактериальная, гемостатическая терапия. В отделении пациенты пребывают в максимально комфортных условиях, что значительно ускоряет сроки восстановления. Благотворно на реабилитацию оказывают физиотерапевтические процедуры, которые также применяются в нашей клинике.
В клинике работают высококвалифицированные специалисты. Сегодня наши хирурги могут предложить пациентам новейшую технику закрытой, сохраняющей ринопластики, подтяжку молочных желез, современную липосакцию с липомоделированием тела, реконструкцию тазового дна для женщин по европейской методике, «ювелирные» работы по блефаропластике и множество других операций на современном оборудовании.
В нашей работе нам помогает бригада опытных врачей анестезиологов-реаниматологов, узкие специалисты – кардиолог, оториноларинголог, невролог и другие. И не могу не отметить заботливый средний медицинский персонал.
У нас имеется круглосуточный стационар, где в палатах есть всё необходимое для комфортного пребывания наших пациентов. Это не просто клиника, это центр пластической хирургии.
