История банальная, банальнейшая история!
Сотни, тысячи молодых девушек вляпываются, как мухи в паутину, в подобнейшие истории. Верку бросили, кинули, оставили, как пепел от сигареты вытряхнули.
Оставил любимый мужчина, ещё и в интересном положении. 70-й год двадцатого века. И положение Верки считается позором. На неё оглядываются, тычут пальцами, над ней откровенно и зло смеются.
Несмешно только самой Верке, молодой, глупой. Она не представляла, как ей жить дальше. И никто не старался ей подсказать.
Уехать в деревню к родителям — позор! Родителей жалко. Они-то на неё надеялись, гордились ей.
Верка живёт в серой комнате старого общежития, ещё с одной девушкой. Та в её жизнь не лезет, не выспрашивает, а чего выспрашивать? Всё управление в курсе. Все смеются, смакуют, передают из уст в уста. Подумаешь, событие!
Ещё на одну дуру деревенскую больше. Верка ещё не в декрете, у неё лёгкий труд, поэтому и зарплата маленькая. Надо рассчитать так, чтоб денег до аванса хватило. Верка покупает две булки чёрного хлеба, килограмм конфет-подушечек. Это её завтраки и ужины. А в обед она ходит в домовую кухню, недалеко от объекта, на котором работает.
Покупает тарелку рисовой каши, два кусочка хлеба и стакан какао, это всё обходится в 0,20 копеек. И не сказать, что сытно, но более-менее. Никаких витаминов, никакого полноценного питания, а простейший способ выживания.
Зато для ребёнка уже всё припасено, каждую субботу Верка ездит в «Детский мир» в надежде что-то купить, всё надо караулить, ждать, когда выкинут. Купила одеялко стеганое, пододеяльник, ленту для перевязки, распашонки, пелёнки. Конечно, этого мало, но потом, когда получит остальные декретные деньги, докупит.
Она почему-то уверена, что у неё будет девочка. С девочками легче, а там видно будет. Вышла в декрет, получила деньги за половину декрета. Собрала посылку в деревню, отправила, там младшие братишки, сестрёнки, им тяжелее. Прибежали девчонки, заняли у неё деньги, почти половину полученных, а отдавать будут по десять рублей с зарплаты, всё полегче будет, решила мудрая Верка.
— Дура ты, Верка, набитая, — сказала ей Катя, жившая с ней, — размотала деньги. А тебе самой ничего не надо? Что эти десятки! А те подкараулили, знают тебя, простота ты деревенская! Никто ведь ни разу не помог! Яблочко не купили! Хищницы!
Да Верка уже и сама поняла. Была у неё подруга с одного города. Она удачно вышла замуж за начальника участка. У него и квартира однокомнатная-хрущёвка есть. Так вот она не рада бывает, когда Верка приходит, если Миша дома, чаем и то редко напоит. — Миша против нашей дружбы, — говорит она, ехидно поджав губы.
— А чего это я ему сделала? — удивляется Верка.
— Ну, у тебя репутация не из хороших, — отвечает Натаха.
— А у тебя она, репутация-то, отбелилась, да? — чуть не плачет Верка.
Обидно, очень обидно! И Верка даёт себе слово: больше к подруге ни ногой! Со своей подмоченной репутацией. Вот так и шли дни за днями, одни слёзы высыхали, другие накатывались.
И вот пришёл день появления на свет дочери. И не так страшны роды, как Верка предполагала. Никто её не навещал, никто не приходил. Но на выписку прибежала Надежда, одна из занявших у неё денег. Принесла приготовленное Веркой приданное для выписки девочки.
И они на автобусе уехали домой к Наде, та тоже жила в общежитии, оно было рядом с Веркиным, пообедали, перепеленали дочку. Надя сбегала, помыла пол в Веркиной комнате, откуда-то притащила железную детскую кроватку с матерчатой сеткой, детский гобеленовый коврик. И вечером молодая мать с доченькой Анюткой уже была дома.
Катя, чтоб им не мешать, ушла на время жить к подруге, положив на стол десять рублей. Господи! А Верка и не знала, что рядом живут хорошие люди... Она замкнулась в себе, униженная и обиженная. А теперь решилась ехать домой, познакомить родителей с внучкой, всё равно когда-то это надо сделать.
Вот как получит вторую половину декретных, купит подарки и домой. Вроде самая тёмная и обидная полоса позади!
А что дальше — время покажет.
Елена Дуденкова
