Давайте сыграем в одну игру: попробуйте угадать страну, о которой пойдет речь ниже. Первые два абзаца мы отведем на перечисление некоторых ее особенностей. Площадь государства — менее 730 квадратных километров (для сравнения: площадь Минска — 348 квадратных километров), население — около 6 млн человек. Природных ресурсов практически нет. В шестидесятых годах прошлого века страна небезболезненно обрела независимость, на тот момент ВВП в стране составлял $500 на душу населения, по состоянию же на 2019-й он превышает $101 тыс., и это третий показатель в мире (в этом году регион может оказаться на второй позиции).
В списке самых инновационных экономик страна занимает третье место, уступая Германии и Южной Корее, а в рейтинге стран, готовых интегрировать все новое из «мира цифры», — второе после США. Здесь много зелени, безопасно, стартапы растут как грибы, а официально завести собственную фирму можно за день (в худшем случае за неделю). Государство славится компетентной медициной, высоким качеством образования, политической стабильностью, низкой преступностью, экономической свободой, простой и щадящей налоговой системой. Здесь всегда тепло
Угадали? Если нет, это Сингапур.
Приход и уход британцев
В начале XIX века Сингапур привлек к себе внимание Британского королевства: в 1819 году сюда прибыл сэр Стэмфорд Раффлз. Он, представлявший интересы Британской Ост-Индской компании, посчитал регион интересным для налаживания торговых связей, а малонаселенный островной Сингапур выглядел отличным местом для постройки порта. Политические манипуляции и небольшая по меркам иностранной компании мзда обеспечили решение всех вопросов (поначалу британцы не были здесь желанными гостями).
Спустя год торговый пост начал свою работу, чуть позже Сингапур вошел в состав колонии Стрейтс-Сетлментс, а затем сюда же перенесли административный центр. Колония разрасталась за счет притока эмигрантов из Индии, Китая и других азиатских стран. В 1867 году Стрейтс-Сетлментс стала королевской колонией — той, которая напрямую подчиняется Соединенному Королевству. Спустя два года был открыт Суэцкий канал, произошел взрывной рост торговли.
С 1922 года Сингапур являлся военно-морской базой британцев, во время Второй мировой войны город подвергся бомбежке японскими военными и перешел под контроль захватчиков. Во время оккупации его переименовали в Сенан («Свет юга»), в 1945 году он вернулся под крыло британской военной администрации.
С 1946 года начался путь к независимости: Стрейтс-Сетлментс прекратила существование, Сингапур получил статус отдельной королевской колонии, да и бывшим «хозяевам» было не до того. Стране-государству пришлось преодолеть проблемы послевоенного периода: это были голод, разрыв связей и крушение экономики. Постепенно степень самостоятельности Сингапура росла, британское влияние ослаблялось. В 1959 году была создана новая структура управления, которую после выборов возглавил премьер-министр Ли Куан Ю — ключевая фигура нового Сингапура.
В тот период начались внутренние политические «шатания», к власти, как считали в правительстве премьера, могли прийти прокоммунистические лидеры. Чтобы воспрепятствовать этому, в 1963 году Сингапур вступил в переговоры с Малайзией, одновременно были арестованы политики левого толка, силы направили на превентивное противостояние потенциальной угрозе. Появилась Федерация Малайзия, в которую, кроме Сингапура, вошли еще несколько других государств. Идиллия продлилась недолго, и спустя два года островной город-государство обрел независимость.
Новая история
В середине шестидесятых годов прошлого века Сингапур мало отличался от некоторых африканских развивающихся стран — как в экономическом плане, так и в политическом. Здесь фиксировалась достаточно высокая детская смертность, народ был беден, ресурсы для торговли и переработки практически отсутствовали. В стране считают (а международное сообщество придерживается такого же мнения), что «идеальной страной» Сингапур стал благодаря Ли Куану Ю (занимал пост премьер-министра до 1990 года). Идеальной, правда, не во всем: критики Ли иногда называют избранный стиль правления автократическим, а самого «отца нации» — «хорошим диктатором».
В чем была его суперсила?
До начала семидесятых годов премьер-министру пришлось разгребать «завалы», скопившиеся до его прихода. Его целью было создание стабильного и процветающего общества, однако на основе ценностей и с применением способов, которые отличались от принятых, например, в СССР и даже некоторых западных странах.
Система законов в видении Ли Куана Ю должна быть простой и очевидной для всех, законами нельзя манипулировать, и следовать им должны все без исключения. Слово «бюрократия» имеет негативную коннотацию, хотя изначально это просто система управления обществом. Если ее наладить, бюрократ превращается в действительно «эффективного менеджера» — таких хотел видеть Ли. Следующим шагом предполагалось убрать из уравнения коррупционную переменную, характерную для всех форм правления: при ее наличии развитие экономики заметно тормозится. Избавиться от коррупции нельзя, но можно значительно уменьшить ее влияние, считал Ли Куан Ю. Борьба с коррупцией продолжается по сей день — ведь она является хроническим «заболеванием».
Может показаться, что это внутренние нюансы, однако, с точки зрения первого премьера Сингапура, прозрачные законы и низкий уровень коррупции наверняка должны были привлечь инвесторов извне. То же касается контроля со стороны государства: чем его больше во всех областях, тем меньше возможностей для маневра. Еще хуже, если правила контроля постоянно меняются или применяются избирательно (и это уже один из примеров коррупции). Поэтому выбранная стратегия предполагала максимум свободы в рамках либерального законодательства.
Невероятно, но факт: низкие налоги привлекают новые деньги. Если сделать налоговую систему максимально простой и не плодить взаимоисключающие сущности, мало кому понадобится уходить от выплат. То же касается вероятности ошибиться, впав в немилость налогового органа. Трактовка правил не будет зависеть от конкретного инспектора? Вероятность нарушить закон случайно сводится к нулю. Очевидно, что Ли задумал придерживаться политики построения простой налоговой системы.
Законы и налоги — это хорошо, но нужны люди, которые могут ими воспользоваться. Поэтому потребовалось поднять уровень образования. Это возымело успех, и в рейтинге Организации экономического сотрудничества и развития (в нем собраны данные о степени подготовки школьников старшего возраста) Сингапур сейчас занимает второе место, уступая по итогам 2018 года Китаю (до этого город-государство занимал первую строку).
В связи с этим упоминается интересный феномен — положительные экстерналии высшего образования, которым вооружился Сингапур. За этим странным словосочетанием кроется простая истина: если кто-то инвестирует в образование, он получает собственную выгоду; как только образование получено, выгоду получает все общество. Проще говоря, образованный человек сможет дать старт более эффективному бизнесу, принести больше налогов (прямо и косвенно), привлечь инвестиции. А чем больше образованных людей, у которых есть возможность применять знания, не покидая родину, тем она успешнее. Один из аспектов успеха в этой сфере — преподавательский состав. Чтобы привлечь в него специалистов, власти планомерно поднимали привлекательность профессии: престиж должен подкрепляться не только грамотами, но и деньгами.
И здесь можно сделать возврат на несколько абзацев выше — к прозрачным и понятным законам, простым налогам и грамотным бюрократам, а также отсутствию гиперконтроля со стороны государства.
А что правительство? Оно требуется, чтобы гарантировать безопасность, следить за исполнением законов и пресекать коррупцию. Остальное сделают открытая экономика и общество. В том числе по этой причине среди десятков крупнейших компаний Сингапура всего несколько госпредприятий, остальные — богатые частники.
Вначале казалось, что Сингапур проигрывает во всем: места мало, энергию, продукты и даже питьевую воду нужно импортировать. Вокруг государства в начале его новой истории зрели конфликты — опираться было не на кого. Это, как считают некоторые эксперты, напротив, дало толчок к развитию региона. Зависимость от внешнего мира заставила взглянуть на ситуацию под определенным углом: почему бы не стать ценным на международной арене? Тем более что географическое положение позволяло (не зря же британцы когда-то организовали здесь первый торговый пост).
Ли Куан Ю придерживался простого взгляда на жизнь. Точнее, он кажется банальным, но лишь до тех пор, пока не начинаешь воплощать его в жизнь.
Он считал, что Сингапур должен стать страной, которой чужд национализм, он «должен поглощать таланты со всего мира», попутно воспитывая собственные. Также невозможно закрыть страну от прихода крупных и успешных компаний, и, чтобы не проиграть им, нужно лишь создать собственные: «Либо у нас появляются первоклассная авиакомпания, первоклассная судоходная линия и первоклассный банк, либо нас ждет упадок».
Для борьбы со званием государства третьего мира Сингапур также начал приглашать крупнейшие мировые корпорации, создавая для них условия: уже не раз упоминавшуюся налоговую систему и прозрачное законодательство.
В первые два десятилетия экономика страны прирастала на 10% ежегодно. Постепенно из состояния торгового хаба, который специализируется на приправах, каучуке и олове, Сингапур начал трансформироваться в производственный центр. К началу восьмидесятых годов страна получила известность как технологически продвинутый регион: появились высокотехнологичные кластеры, связанные с электроникой, нефтехимией, точным машиностроением. Если кто позабыл, в предпоследнее десятилетие XX века Сингапур стал ведущим мировым производителем жестких дисков.
Может, способствовала тому и озвученная как-то мудрость: все проблемы когда-то случались, и решение для них есть. Поэтому зачем изобретать колесо, если можно воспользоваться чужим опытом, адаптировав его под свою ситуацию? Сингапур выбрал стратегию перенимать все самое эффективное, что наработано другими, и использовать в своих интересах. С учетом постоянного притока новых компаний со всего мира это не так уж и сложно.
Кроме того, Ли не слишком жаловал «бездельников». Он не считал правильным перекладывать ответственность за их благополучие на государство. Мол, западные и европейские страны обеспечивают поддержку нуждающимся, однако это выливается в повышение налогов, рост внутреннего долга и дефицит бюджета. Почему? Благотворительность постепенно переходит в разряд нормы, следом исчезает стигматизация требующих поддержки, и расходы на соцобеспечение растут быстрее экономики. «Реализм и прагматизм — вот что помогает преодолеть новые проблемы», — писал Ли.
Сингапур остается крупнейшим транспортным, грузовым и финансовым хабом (в стране, например, насчитывается более 200 банков). Построенная Ли страна продолжает вкладывать в развитие технологий: в R&D направляют около 1% (в 2019 году — примерно $14 млрд) от ВВП. Среди перспективных направлений — финтех, искусственный интеллект, блокчейн, робототехника, наука и медицина, точная электроника — все на радость местным технократам. Для справки: в Сингапуре работают офисы Netflix, Rakuten, PayPal, Microsoft, HP, IBM, VMWare, Google, Cisco, GitHub, Amazon и огромного количества местных компаний.
Отдельно можно упомянуть компанию Razer, сооснователем которой является Мин-Лян Тан — предприниматель, в 2017 году ставший самым молодым сингапурским миллиардером, заработавшим деньги самостоятельно. Он, вероятно, стал отражением политики управления, которой придерживаются власти Сингапура. В 2019 году 14 бывших сотрудников Razer рассказали о, мягко говоря, сложном характере бизнесмена. По их словам, Мин-Лян Тан создал в фирме атмосферу страха, не брезговал лично угрожать работникам и отчитывать их за любые промахи. В 2014 году он устроил жесткую корпоративную взбучку после того, как Razer не включили в список самых инновационных компаний. Свой гнев он направил на директора по маркетингу — тот был уволен, хотя в свое оправдание заявил, что был занят CES, поэтому не смог продвинуть компанию в рейтинг американского бизнес-издания Fast Company. Выяснилось, что за успехом Razer стоит некто, кого можно назвать «технодиктатором». Может, это исключение.
Конечно, в Сингапуре существуют классические проблемы стартапов: немногие способны быстро выйти на прибыльность, а более половины застревают в своем развитии и не создают рабочих мест. В то же время уровень их «выживаемости» в полтора раза выше, чем у стартапов из США и Великобритании (данные за 2017 год). Немало среди них и «единорогов» — стартапов с рыночной оценкой более $1 млрд. Одновременно на пятки наступает Гонконг, который получает значительное финансирование от Китая, — растущая конкуренция замедляет рост экономики Сингапура, но стимулирует работать.
Ложка дегтя
Как в одном анекдоте — «Не путайте туризм с эмиграцией», — пусть не создается иллюзия утопии. Стиль правления в Сингапуре называют авторитарным, со свободой слова, по данным организации Reporters Without Borders, здесь беда. Примерно так же оценивает уровень свобод и Freedom House. Ли Куан Ю не скрывал своего отношения к «полной демократии»: по его мнению, это не лучший вариант.
Он выступал с критикой в отношении США и прогнозировал (политик умер в 2015 году), что в определенный момент Штаты начнут играть в догонялки с Китаем — он будет выигрывать благодаря ориентации на общественное благополучие, а не отдельных индивидуумов. В то же время Ли считал, что парламентское правление, в отличие от президентского, куда эффективнее: премьер-министр обычно проходит долгий путь с низов и знаком со всеми тонкостями, его назначают «по способностям».
Сейчас Сингапур критикуют за фактически однопартийную систему, хоть в парламенте с недавнего времени присутствует немногочисленная оппозиция. В стране то и дело случаются протесты, связанные с политической ситуацией, есть недовольные и экономическим состоянием: экономисты отмечают, что за высокими и красивыми цифрами ВВП может скрываться (и скрывается) экономическое неравенство.
Оказал влияние на экономику Сингапура и «ковид» — на ее поддержку уже выделено около $75 млрд (деньги тратят на вакцину и «подушку» для бизнеса), пришлось также отложить запланированное еще в 2018 году поднятие налогов на локальные сервисы и услуги с 7 до 9% (при этом налогами не облагается продажа услуг и товаров на экспорт).
Сингапур доказал эффективность выбранной стратегии (благодаря чему даже появился термин «сингапурская модель»), которая по-своему уникальна, так как сочетает в себе стойкие черты авторитаризма и меритократии: управлять процессами должны способные и талантливые люди, а не "правильные".
