Кто не знает на постсоветском пространстве культовый фильм Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Д’Артаньян и три мушкетера»? Его появление на телеэкранах в 1979 году принесло всесоюзную славу его создателям и артистам и подстегнуло дополнительный интерес к и без того популярному французскому приключенческому роману. В мушкетеров играла детвора и подростки всего Советского Союза, песни из кинофильма распевались повсеместно, бесконечно возникали реплики в других видах искусств и бесчисленные самодеятельные инсценировки по мотивам фильма.
Сценаристом в той легендарной экранизации выступил Марк Розовский — он написал пьесу для московского ТЮЗа еще в 1974-м, где она и шла, став позже основой для киноверсии. Пьеса имела громадный успех в СССР и до фильма, и в особенности после него: шла более чем в ста театрах большой страны. Но все версии были поставлены другими режиссерами: автор Марк Розовский ни разу свое детище в театре не воплощал самостоятельно.
Спустя почти полвека Марк Григорьевич решился «войти в ту же реку» во второй раз, поставив «Мушкетеров» в своем театре «У Никитских ворот». Фильм Юнгвальд-Хилькевича был музыкальным, фактически киномюзиклом (хотя так тогда и не говорили), и новый спектакль Розовского решен в именно в жанре мюзикла.
Композитор Максим Дунаевский и поэт Юрий Ряшенцев, сочинившие музыку и слова для фильма, приняли участие в новой мушкетерской «авантюре» не без опасений. «Ощущения те прошли, сейчас все по-новому: молодые ребята играют, они все воспитаны в другое время, — сказал композитор журналистам перед премьерой спектакля. — И мне, честно говоря, страшновато, я даже был одно время против этого спектакля». Поэт вторит музыканту: «Тот спектакль завершился, и я думал, что мы больше на театральных подмостках не встретимся с этими благородными забияками». Однако режиссер настоял и убедил: «Наше решение весьма далеко от того, что стало привычным в знаменитом трехсерийном фильме. Никакого повтора, любые сравнения кажутся мне неплодотворными! Впрочем, я отлично понимаю, что их не избежать. Однако сия ситуация лишь подстегивает мой азарт — сделать наконец свой спектакль!»
В кино — три большие серии и роскошные натурные съемки в замках и дворцах Львова и в Одесском оперном театре, а в Москве, в театре «У Никитских ворот» — два небольших акта в условиях камерной сцены. Пьеса та же, но ее воплощение совсем иное. Композициям Дунаевского придали актуальный вид — новые аранжировки и оркестровку сделали Артур Байдо и Евгений Загот, а исполнителям на репетициях композитор советовал добавить немного рока, в поисках новых красок рычать и хрипеть. Пение драматических актеров, конечно, отличается от вокала профессиональных мюзикловых певцов, но тем не менее мастерством вокально-драматической интонации многие владеют, передавая эмоции и чувства героев. Наиболее убедительны здесь были дамы — Николина Калиберда (Миледи), Екатерина Васильева (Констанция), Наталья Денисова (Анна Австрийская). Поработать бы еще поделикатнее звукорежиссерам (Даниилу Арчакову и Евгению Лукашевичу): для маленького зала театра Розовского децибел частенько было явно многовато, звуковой напор иногда делал неразличимым пропеваемый текст, что в мюзикле потеря гораздо более досадная, чем в опере и даже оперетте.
Если женские образы оказались вокальными лидерами, то женской массовке досталась работа весьма деликатная — изображать противостоящих мушкетерам гвардейцев кардинала. Таким образом в спектакле наметилась некая гендерная дихотомия, почти ветхозаветная — всюду выходит, что «всё зло от баб». Даже ангелоподобная на вид Констанция — интриганка и прелюбодейка, обманывающая мужа (Александр Бычков) с юным постояльцем, что уж говорить о королеве и тем более Миледи? Мужчины — напротив, само благородство: это касается не только де Тревиля (Ефим Шароха) и его бравых мушкетеров (Никита Заболотный — д’Артаньян, Станислав Федорчук — Атос, Вячеслав Пронин — Портос, Максим Якимов — Арамис), но даже Ришелье (Николай Глебов), несмотря на коварство и плетение сложносочиненных интриг, вызывает симпатию своим умом и обходительностью.
Зрелищная составляющая спектакля вызывает восторг — на довольно тесном пространстве развернулось настоящее мюзикловое шоу бродвейского типа. Легкие и динамичные декорации Александра Лисянского столь функциональны, что позволяют вмиг менять место действия, не теряя ни секунды сценического времени. Почти версальски красивы костюмы рижанки Анны Иткиной: золотистые платья королевы с огромными бриллиантовыми подвесками, эротичные черные костюмы женщины-вамп Миледи, изобилующие изящной отделкой франтоватые одеяния мушкетеров. Но больше всего изумляют ловко, по-цирковому задиристо поставленные фехтовальные номера (Виктор и Олег Мазуренко): артисты буквально летают по маленькой сцене, порой за них по-настоящему страшно — не напорются ли на шпагу или кинжал? Но нет, все сделано филигранно — и это лишнее свидетельство того, что перед публикой подлинный акт театрального искусства. Столь же динамичны и эстетичны и танцевальные номера (балетмейстер Антон Николаев) — ведь Франция Александра Дюма должна быть не только отважной и нахально-безрассудной, но и непременно галантной.
«Три мушкетера» — это мужская дружба и честная борьба. И это больше, чем приключенческий роман. Потому что дух — один за всех и все за одного — это самое важное, самое дорогое, поэтому это имеет отклик в нашем обществе», — говорит Марк Розовский. Как показала премьера, отклик действительно есть: в зале полно самой разновозрастной публики и реакция одинаково восторженная — от мала до велика, включая тех, кто пока еще не держал в руках романа Дюма, не видел фильма, и песни Дунаевского слышит впервые.
Фотографии предоставлены театром «У Никитских ворот»
