На сцене Московского ТЮЗа обосновалась «Кошка на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса — пьеса, пользующаяся у отечественного зрителя особой симпатией. Кама Гинкас посвятил спектакль памяти своего отца, сфокусировавшись на взаимоотношениях главы рода с утратившим жизненные ориентиры отпрыском.
«Кошка на раскаленной крыше»
Теннесси Уильямс
МТЮЗ
Режиссер: Кама Гинкас
Сценография: Сергей Бархин
Художник по свету: Александр Мустонен
Художник по костюмам: Светлана Логофет
В ролях: София Сливина/Илона Борисова, Андрей Максимов, Валерий Баринов, Виктория Верберг, Дмитрий Супонин, Алена Стебунова, Сергей Аронин/Сергей Дьяков, Антон Коршунов
На сцене Московского ТЮЗа обосновалась «Кошка на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса — пьеса, пользующаяся у отечественного зрителя особой симпатией. Кама Гинкас посвятил спектакль памяти своего отца, сфокусировавшись на взаимоотношениях главы рода с утратившим жизненные ориентиры отпрыском.
Диалог с родителями мы ведем всю жизнь. И когда они уходят от нас туда, куда не докричишься, этот и без того непростой разговор становится просто мучительным. Родители часто видят в детях свое продолжение, стремятся через них воплотить собственные мечты и планы. Дети с большим или меньшим энтузиазмом отстаивают право жить так, как считают нужным. Если существует на свете вечный двигатель, так это неизбывный конфликт старших и младших, худо-бедно толкающий человеческую цивилизацию вперед. «Кошка на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса — наглядный пример того, как работает подобный механизм, что, вероятно, и привлекло внимание режиссера Камы Гинкаса.
Крыши — крутые, утыканные безжалостными шипами, отбрасывающими устрашающие тени в свете такой же безжалостной «металлической» луны, — место для жизни малоприспособленное. Пространство, созданное Сергеем Бархиным и искусно «подсвеченное» Александром Мустоненом, с первой же секунды обволакивает зрителя паутиной безысходного отчаяния. На этих крышах пытаются — все вместе и каждый в отдельности — удержаться, а по возможности еще и устроиться повольготнее, герои спектакля. Только обжигает их не жаром, а ледяным холодом бушующих страстей. Да так, что балансировать все труднее, а спрыгнуть — страшно, почти невозможно.
Жена старшего сына Папы Поллитта — Мэй (Алена Стебунова) — прикидывается дурочкой, чтобы выжить. На самом деле она достаточно умна и понимает: дети, много детей, — единственное, что она может предложить миру в качестве оправдания собственного существования. Любви между ней и мужем нет, а возможно, и не было никогда. Пятеро маленьких Поллиттов с шестым «на подходе» обеспечивают ей прочное положение в семье мужа, ведь они — продолжатели рода. Но для Мэй, и это отчетливо видно в актерском рисунке, драгоценные отпрыски не столько цель всепоглощающей материнской любви, сколько средство заполучить наследство, за которое отчаянно борется ее предприимчивый супруг Гупер. Дмитрий Супонин выводит своего героя за рамки амплуа бесчувственного ловца удачи: старший сын, фатально не любимый родителями, изо всех сил пытается доказать им, что он «хороший мальчик». Пока отец хворал, а непутевый братец разбирался со своим сложным внутренним миром, он тащил на себе семейное дело — все 28 тысяч акров лучшей земли в долине Миссисипи. Тщетно. Поскольку место в сердцах отца и матери занято его младшим братом Бриком. Но Гупер не может отказаться от наследства — спрыгнуть со своей крыши. Ведь он слишком сын своего отца, для которого хлопковая плантация стала единственным смыслом жизни.
Папа Поллитт (Валерий Баринов) всю жизнь вкалывал до седьмого пота, чтобы выбраться из нищеты. Накопление богатств заменило ему другие человеческие страсти и привязанности. Его жена Ида (Виктория Верберг) состарилась и высохла, так и не узнав, что такое любовь. Согреть каменное сердце мужа не удалось, все ее старания вызывают у него лишь презрение, смешанное с ненавистью: «вот уже сорок лет одного вида, звука голоса, запаха этой женщины не переношу!» — наконец-то признается отец сыну. Впрочем, Брик (Андрей Максимов) об этом догадывался. Не потому ли он и не хочет повторять родительский опыт со своей женой Мэгги (София Сливина). Ее алое платье еще не выцвело, подобно наряду свекрови, но до этого уже недалеко. Как и Ида, Мэгги не хочет покидать крышу. Однако не из любви к Брику — ни о какой всепоглощающей страсти (как это играла, скажем, неподражаемая Алла Балтер в постановке Андрея Гончарова) речь не идет. Все эти дефиле в дезабилье имеют весьма прозаическую цель. Мэгги необходимо успеть обзавестись наследником, пока плантация не досталась конкурентам, иначе она окажется на улице без средств к существованию.
Выросшая в бедности Мэгги подцепила сыночка богатея-плантатора и готова была честно выполнять обязанности примерной жены, лишь бы не возвращаться туда, откуда с трудом выбралась. За образцово-показательное семейное счастье она способна сражаться с целым светом. Со всей решительностью Мэгги принялась убирать с дороги главную, по ее мнению, угрозу — лучшего друга мужа, Капитана. В итоге «соперник» извел себя наркотиками и алкоголем. Однако надежда на счастье оказалась надежно закупорена в бутылке с виски — Брик отказывается делить с ней постель, спиваясь точно так же, как и тот, кого он больше всех ценил. Брику не досталось ни капли витальной силы, какой природа с лихвой одарила его отца, и Капитан, верный товарищ с детских лет, судя по всему, был единственным «костылем», на который можно было опираться, чтобы хоть как-то двигаться по дороге жизни.
Разговор отца и сына — кульминация спектакля. Оба на всех парах приближаются к роковой черте: у Папы терминальная стадия рака, хлипкий Брик свернет себе шею в тумане алкогольных паров, лодыжку он уже сломал, не сумев взять барьер на школьной спортплощадке. Каждый пытается объяснить другому принципы, которыми руководствуется, но их системы координат не совпадают настолько, что и о минимальном взаимопонимании можно только мечтать. Трагедия отца не в том, что смерть у порога, а в том, что жизнь прожита напрасно — семейное дело, сколоченное с неимоверным трудом, передать некому. Старший сын для него пустое место, младший, средоточие всех надежд, оправдывать их категорически отказывается. Последнюю схватку проигрывают и Папа Поллитт, и Брик. Один готов принимать мир со всеми его мерзостями и подлостями, лишь бы иметь возможность наслаждаться женщинами, властью, богатством, — но срок его истек. Другой, которому еще жить бы и жить, посылает все к чертям, совершая медленное, рассчитанное самоубийство. Ни тому, ни другому не досталось любви, которая смогла бы подарить им счастье. Единственный шанс на спасение для обоих — сделать над собой усилие и позволить жизни продолжаться. «Американский Чехов» любит открытые финалы...
Фото на анонсе: Елена Лапина
