23 марта в ДС «Мегаспорт» состоится презентация альбома «Арии» «Проклятье морей». В преддверии концерта корреспондент «Культуры» пообщался с главным ответственным за текстовую основу песен коллектива — поэтессой Маргаритой Пушкиной.
культура: Музыканты «Арии» стараются не пропускать «датские» события: презентации, юбилеи, дни рождения — все это мимо огромной армии фанатов не проходит. А что подобные мероприятия означают лично для Вас?
Пушкина: Примерно то же самое, что и для поклонников группы. В данном случае я с народом заодно: конечно, это праздник. Его можно сравнить с выдачей свидетельства о рождении ребенку, так как каждый вышедший альбом для нас схож с коллективным «бейбиком», появившимся на свет в творческих муках. А уж тринадцатый ребенок тем более дорог своим, уже не очень молодым, родителям.
Публику можно будет сравнить с героем писателей Ильфа и Петрова по фамилии Полыхаев. Помните, как он штампики ставил на документах? «Согласен. Полыхаев» или «Не возражаю. Полыхаев». Надеюсь, мы получим такую резолюцию от фанатов, и «Ария» с новыми силами продолжит свой путь.
культура: Можете ли сказать, что каждый раз, приступая к работе над текстами к песням для нового диска, Вы ставите перед собой определенные творческие задачи? Или за долгие годы сотрудничества с музыкантами написание лирики представляет собой некий привычный, а порой даже рутинный процесс?
Пушкина: Главная задача — постараться без потерь уложить свою идею или выработанную совместно с музыкантами тему в строго заданные рамки, соблюсти драматургию развития сюжета. Ведь обычно я сочиняю сюжетные тексты, пытаюсь рассказать какую-нибудь интересную историю. Так что то, чем я занимаюсь, рутинным процессом назвать нельзя. Это очень сложный творческий момент, не допускающий никакой хорошо рифмованной отписки. Как говорится, положение обязывает. У нас весьма долгая история сочинения песен, на которых выросло уже несколько поколений, чтобы опускаться до того уровня «профессионализма», когда все равно, что писать, — гимны, частушки, похоронные марши или заупокойные мессы.
культура: Слова являются важнейшей составляющей не только песен «Арии», но и всего творческого облика группы, ее имиджа, если угодно. Каждый из нынешних «арийцев», равно как и Валерий Кипелов, подчеркивают, что на создание стихов уходит много времени. Часто ли Ваши произведения подвергаются редактуре со стороны артистов? Действительно ли они очень требовательны и придирчивы?
Пушкина: Да, с самого начала существования группы мы совершили эту ошибку, пытаясь в музыке и текстах не уступать западным коллегам. Да и в целом у нас в рок-музыке всегда большое внимание уделялось именно текстовой стороне. На мой взгляд, от этого здорово страдает качество сегодняшней музыки, ей бы развиваться и по уровню исполнения, и в композиционном плане. Но людей больше интересует именно смысловой посыл, слушатели ждут какого-то откровения. И, как следствие, самой музыкой не особо-то наслаждаются, да и мало кто разбирается в композиционных нюансах. А ведь постоянно выдавать «откровения» невозможно, все сложнее находить темы, волнующие не лично нас, а более молодых.
Еще сложнее приходится, когда автор музыки не знает, о чем хотя бы приблизительно должна быть песня. Со временем мы стали по-разному смотреть на многие моменты нашей реальности, вкусы изменились, литературные пристрастия тоже.
Хотя бывает и иначе. При работе над альбомом «Проклятие морей» мы с Сергеем Поповым поставили рекорд: текст для композиции «Живой» был создан всего за несколько дней. Именно потому, что Сергей и я точно знали, о чем в ней будет петься. Не было блуждания в потемках, мол «иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
Да, редактура со стороны музыкантов действительно жесткая, иногда, на мой взгляд, даже чересчур… Я-то тоже не первый год в этом саду сажаю яблони, образно говоря. Иногда можно было бы и больше доверия мне оказывать, но революции устраивать поздно.
культура: Лирика хард-энд-хэви подразумевает ярко выраженную героическую эстетику с известным налетом мистицизма. А насколько подобная «героика» близка лично Вам?
Пушкина: Если бы эта эстетика была мне не близка, а музыка не отвечала моим вкусам, то все эти тексты на исторические темы, равно как и мистические «полотна», попросту не появлялись бы. Воссоздать картину той или иной битвы, подпустить средневековой магии или вдруг выдать очередную версию судьбы какого-либо загадочного персонажа — дело чести. Кстати, лирика классического хард-энд-хэви подразумевает еще и определенный лексический набор.
культура: Что самое сложное в деле поэтессы, пишущей стихи к песням, и что наиболее привлекательное? Известно, что те же «арийцы» в большинстве случаев сначала создают музыкальную канву, с которой Вы уже работаете. Не возникает ли здесь порой определенных сугубо технических сложностей, ведь нелегко, наверное, встраиваться в заданную музыкальную схему?
Пушкина: Самое сложное: убедить Виталия Дубинина (а именно с ним я в основном работаю в «Арии») добавить хотя бы еще один куплетик в готовую композицию. Частенько мне не хватает места для изложения той или иной истории. Вздыхаю, развожу руками и цитирую мачеху-Раневскую из фильма «Золушка»: «Королевство маловато, разгуляться негде!»
Но у меня есть территория, на которой я всегда могу отыграться, — мой собственный готический проект, где несчастные музыканты пишут музыку на готовые тексты, страдая и умоляя сократить стихи хотя бы на четверостишие. А самое привлекательное в этой работе — ощущать себя этакой Колдуньей, которая вкладывает мысли и образы в головы исполнителей, заставляя их разыгрывать целые спектакли, побуждая перевоплощаться то в Паганини, то в древнерусского воина, то в Парфюмера, то в Короля Артура, а то даже в палача. Какое наслаждение — дирижировать переселением душ.
культура: Несколько лет назад альбом «Герой асфальта», в результате голосования, проходившего на сайте openspace.ru, занял первое место в списке 50 главных пластинок фирмы «Мелодия». Чем Вы объясняете его столь феноменальный успех? И вообще, какие у Вас сохранились воспоминания о работе над этим диском?
Пушкина: Трудились с упоением и азартом. Честный, искренний альбом молодых, одержимых идеей во что бы то ни стало донести такую музыку и свои мысли до людей, которым этот жанр был еще в новинку. То было время возможностей заниматься любимым делом на хорошем, не подвальном, уровне. И здесь стоит вспомнить Виктора Яковлевича Векштейна, бывшего тогда руководителем группы. Конечно, у него были свои коммерческие интересы в раскрутке такого коллектива, но и в авантюризме ему отказать нельзя. Векштейн умел пробивать бюрократические стены, и именно благодаря его усилиям «Герой асфальта» вышел тогда на «Мелодии».
А сочиняли мы дружно — так, как, наверное, можно творить, когда еще верится в мифическое рок-н-ролльное братство. Вспоминаю забавный случай. С набросками текста «Баллады о древнерусском воине» я отправилась в Ригу, где тогда гастролировала «Ария». В гостинице, где мы жили, остановился и Александр Градский, который решил помочь мне справиться с темой. «И что ты возишься с этим размером? — спросил меня Александр Борисович, прочитав черновик. — Ну их к лешему. Надо вот так!» Перечеркнул все сочиненное на заданный размер, исправил всю рифмовку на свою и с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на содеянное. Хотя, конечно, сочинение мэтра никуда не пошло (улыбается). Очень жалею, что тот листок так и остался в номере гостиницы.
культура: Вы владеете несколькими иностранными языками. Не было ли у Вас желания написать стихи на английском или испанском? Или для русскоговорящего автора подобные затеи — дело неблагодарное?
Пушкина: Сочиняла тексты и на английском, и на испанском. Делала смешанные варианты: допустим, запевы по-испански, припев по-английски или наоборот. Недавно нашла английские тексты, сочиненные для группы «СС‑20», альбом назывался «Dancing Elephants». На песню «Be Lucky In Love» с этого альбома был даже снят симпатичный клип, который взяли в ротацию на канал «2х2». Насколько мне известно, музыканты коллектива собираются реставрировать записи и переиздать «Танцующих слонов». На готовящемся к выпуску альбоме моего проекта Margenta сын «арийского» бас-гитариста спел песню «Phobia Time» на английском, а композицию на испанско-английском запишет другой вокалист. Так что развлекаюсь как могу.
культура: Если взять за точку отсчета написанный в 1970-м текст для песни Александра Кутикова «Каждому из нас когда-то надо выловить по солнцу из воды», то получится, что в следующем году Вы отметите юбилей творческой деятельности. Не планируются ли в связи с этим событием какие-нибудь акции?
Пушкина: Во-первых, до следующего года еще надо дожить. Помните, как там в поговорке? «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». А во‑вторых, терпеть не могу круглые даты и всякие сопутствующие им мероприятия. Я не считаю себя публичным человеком, очень не люблю большое скопление народа. Говоря обычным языком, я вне тусовки. Предпочитаю одиночество. И музыку люблю слушать в уединении, и сочинять. Кстати, если бы вы не напомнили про эту дату и эту песню, я бы сама ни за что не вспомнила о «вроде-бы-как-точке-отсчета». Зато вот «арийскую» «Точку невозврата» помню.
культура: Создание поэтических текстов — это процесс, продиктованный вдохновением?
Пушкина: У всех сочинителей этот процесс происходит по-разному. Я могу неделями обдумывать что-то, а потом сесть и сразу записать придуманное. Иногда, если попадается сложный заданный размер и структура, подстегивает азарт, спортивный интерес: смогу или нет? А вообще, люблю применять придуманный мной метод погружения: включаешь музыку, закрываешь глаза и окунаешься в глубины звуков. Это можно проделывать несколько раз, побывав в роли этакого поэтического дайвера. Данный метод очень здорово сработал, когда сочинялся текст на музыку Виталия Дубинина (песня «Зов бездны» с предыдущего альбома «Арии»). Кстати, сам Виталий — известный в наших рядах любитель реального дайвинга.
культура: Можете ли назвать себя человеком, активно интересующимся современной литературой? Как бы Вы оценили состояние нынешней поэзии, если, конечно, следите за новыми тенденциями и веяниями в этой области?
Пушкина: Современную литературу люблю, слежу за новинками, много читаю. В доме просто книжные развалы, на стеллажах давно уже нет свободного места. Правда, в основном это касается прозы. Кое-что знаю о нынешней поэзии, и это «кое-что» не стимулирует моего интереса к ней. На мой взгляд, интернет убил ценность поэтического слова, современная поэзия — нечто очень размытое, зачастую повторяющее давно уже написанное. «Слова, слова, слова», — как говорил принц Гамлет, ничего оригинального.
Тысячи тонн слов на различных порталах и сайтах, пишут все: и кто с трудом осилил букварь, и кто знает «Божественную комедию» наизусть. И в этом потоке теряются редкие жемчужины.
Если говорить о моих личных предпочтениях, люблю Иосифа Бродского и Марину Цветаеву, Арсения Тарковского и Андрея Вознесенского, Гарсию Лорку и американских битников.
культура: Ну и напоследок вопрос не совсем серьезный. Человек, к тому же поэт, носящий такую фамилию, как Ваша, наверное, не может не испытывать определенного груза ответственности… Как Вы с этим справляетесь?
Пушкина: Ну почему же, вполне серьезный и логичный вопрос. Дело ведь не только в фамилии. Имя-то у меня тоже не из легких. Оно ко многому обязывает, ибо, как вы помните, «причудливо тасуется колода».
Что же касается фамилии, то здесь груз ответственности, о котором вы говорите, продиктован не Александром Сергеевичем Пушкиным, а моим отцом — Анатолием Ивановичем Пушкиным, боевым летчиком, Героем Советского Союза и кавалером ордена Жукова.
Всю жизнь его дочери (а я — младшая) знали, что мы должны соответствовать геройскому бате, не подвести его ни в учебе, ни в работе, ни вообще по жизни. Он, как и наша матушка, поддерживал своих детей во всех начинаниях, даже тогда, когда не совсем понимал, чем мы занимаемся. Благодаря отцу я смогла уйти с головой в рок-музыку. «Если ты считаешь нужным так поступить, — сказал он, узнав, что я уволилась с престижной работы в области его родной авиации ради рок-н-ролла и весьма туманного будущего, — значит, ты знаешь, что делаешь. Я помогу тебе, если что. Всегда и во всем». Надеюсь, мне удавалось и удается не огорчать его своим творчеством, хотя поэтом себя не считаю. Я просто сочинительница. С претензией на печальный статус «Заживо погребенной в роке».
Фото на анонсе: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
