История развития двусторонних отношений нашей страны и Румынии включает большой объём архивных документов, книг и иллюстраций. На портале Президентской библиотеки они представлены коллекцией «Россия – Румыния: из истории взаимоотношений».
Сборник материалов о войне повествует о трудностях, с которыми столкнулись русские войска при обустройстве на территории современной Румынии. «С 26–27 апреля начались большие дожди на значительном пространстве. 28 апреля около Плоэшти напором воды снесло мост, и движение остановилось... Кавалерия пошла вброд. <…> В последних же числах апреля проливными дождями испортило дорогу на участке Унгени – Яссы. Пришлось некоторые части войск отправлять пешком».
Событиям 1877–1878 годов посвящена и галерея «Забытые фотографии Русско-турецкой войны», где собраны работы русского фотографа А. Д. Иванова и придворного фотографа князя Румынии Кароля I Франца Душека.
Впрочем, и до 1878 года Россия взаимодействовала пусть не с Румынией, но с вошедшими в её состав впоследствии княжествами Валахией и Молдавией (последняя – со столицей в городе Яссы).
Здесь уместно вспомнить господаря Молдавского княжества Димитрия Кантемира, который ещё в 1711 году заключил союз с Петром I, но вскоре потерял власть и переехал в Россию, где стал Светлейшим князем и родоначальником династии российских аристократов. Из неё вышел поэт и дипломат А. Д. Кантемир; на портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с «Сочинениями, письмами и избранными переводами князя Антиоха Дмитриевича Кантемира».
С начала XIX века земли, ныне входящие в состав Румынии, находились под российским управлением несколько раз. В частности, с 1829 по 1834 год Валахией и Молдавией управлял выдающийся государственный и военный деятель Павел Дмитриевич Киселёв. О нём рассказывает книга «Граф П. Д. Киселёв и его время» А. П. Заблоцкого-Десятовского: «Испытанный в делах военных и административных, принимавший близкое участие в деле восточной политики в 1828–1834 годах, приобретший доверие трёх государей, доказавший много раз в течение долголетней службы благородство характера, честный образ мыслей и просвещённый ум, усвоивший прогрессивные интересы эпохи, граф Киселёв мог, конечно, быть лучшим представителем здравой политики, правдивой и умеренной в своих требованиях».
В «Медико-топографическом описании княжеств Молдавии и Валахии» (1835), составленном С. Добронравовым и доступном в электронном читальном зале Президентской библиотеки, читаем: «В последнее время неусыпными попечениями полномочного Председателя Диванов, Генерал-адъютанта Киселёва, столица сия [Бухарест] улучшена в различных отношениях; многие улицы вымощены камнем, а в других деревянные мостовые поправлены, и в каналах, вырытых для стока нечистот, равно и во всём городе соблюдается возможная чистота и опрятность».
Кроме того, при Киселёве были приняты конституции придунайских княжеств – они тогда назывались Органическими регламентами. На портале Президентской библиотеки их нет, однако в «Собрании конституционных актов» 1906 года представлена действующая на тот момент Конституция Румынии. Документ отличался большим демократизмом: «Ни в каком случае письменный или словесный приказ короля не может освободить министра от ответственности. <…> Ни один акт короля не может иметь силы, если он не скреплён министром, который этим самым берёт на себя ответственность за него».
Интересные заметки о Румынии принадлежат Л. Д. Троцкому. Его книга «Очерки политической Румынии» 1922 года, которая также находится в фонде Президентской библиотеки, изобилует не столько даже политическим, сколько богатым этнографическим материалом о жизни Румынии в 1913 году: «Румынский язык исходит от латинского корня, но в нём 20–30% славянских слов. Неожиданный эффект для русского уха дают яркие славянские, иногда привычно русские слова, выделяющиеся из основного латинского потока речи».
Троцкий добавляет, что «товарышы» – это товарищи, «разбой» – война, а «север» и «немилостив» по-русски означает «суровый».
Далее, по свидетельству революционера, довольно большой процент общественной прислуги Бухареста (извозчики, кельнера, портье, посыльные) знает русский язык: «Среди извозчиков господствующее положение занимают русские скопцы, широкобедрые, безбородые, с заплывшими лицами и отроческими голосами. У них лучшие лошади, лучшие экипажи и лучшие армяки с шёлковыми лентами. Вчера с шофёром долго и тщетно пробовал столковаться, предлагая ему обождать меня у подъезда. Как вдруг, что-то, очевидно сообразив, шофёр спрашивает: „Обождать, значит, господин, прикажете?“ – Так вы по-русски говорите? – „Да как же, ведь мы курские…“».
Желающие побольше узнать о скопцах, которых Троцкий называет едва ли не главной достопримечательностью Бухареста, могут прочесть в электронном читальном зале Президентской библиотеки книгу А. П. Сырку «Русские мистические секты в Румынии» 1879 года.
Также любопытно, что в конце XIX века Румыния оказалась одним из центров русской политической эмиграции. Однако, по свидетельству того же Троцкого, к началу Первой мировой войны из числа российских эмигрантов здесь осталось лишь несколько крупных рестораторов, ректор университета и заведующий городской статистикой Бухареста.
В ходе Первой мировой войны в 1916 году Румыния выступила на стороне России и держав Антанты. Во Вторую мировую была участницей антигитлеровской коалиции начиная с 1944 года. После войны и вплоть до 1989 года на карте Европы была Социалистическая Румыния. О революции 1989 года, открывшей новую страницу в истории страны, повествует книга Н. Колокольчикова «Румынский аромат: сцены декабрьской революции», доступная в электронном читальном зале Президентской библиотеки.
Сегодня отношения между Россией и Румынией характеризуются высоким потенциалом, о чём, в частности, говорит современная научная работа Е. В. Герман «Перспективы российско-румынского внешнеэкономического сотрудничества в контексте экономических преобразований в Румынии».
