Концлагерь «Береза-Картузская», созданный Польшей на территории Белоруссии, стал — воплощением ада на земле, заявила старший научный сотрудник Березовского историко-краеведческого музея Галина Кравчук 18 сентября в интервью БелТА. Кравчук рассказала об историческом периоде, когда белорусские земли входили в состав Польши, а белорусы были подвергнуты преследованию. Одним из ярких примеров такого притеснения стал созданный в Березе-Картузской польский концлагерь. По словам историка, в 1934 — 1939 годах там содержались люди, несогласные с польской властью. «15 июня 1934 года в Варшаве убивают министра внутренних дел Перацкого, буквально через два часа премьер-министр Козловский докладывает Пилсудскому идею о создании таких лагерей, а 17 июня был подписан декрет о создании концлагерей», — рассказала Кравчук. По ее словам, Береза была выбрана для столь страшного лагеря, который стали называть воплощением ада на земле, вероятно, в силу своего положения. «Береза-Картузская — тогда наш город назывался. Это было тихое местечко. А второе, то, что у нас связь — дороги. У нас через город проходят железная и шоссейная дороги. И вот, видно, все эти условия послужили для того, чтобы создать этот лагерь в Березе. Лагерь расположился в старых царских казармах. Первым комендантом лагеря был Болеслав Греффнер. Ему принадлежит такой афоризм: из нашего лагеря есть только два выхода: на собственные похороны и в дом умалишенных», — подчеркнула старший научный сотрудник. Кравчук отметила, что вся система концлагеря была направлена на моральный и физический слом людей. «Как только за узником закрывались лагерные ворота, первая команда, которую они слышали: „Бегом марш!“. Вся жизнь узника проходила бегом. Потому что было два правила в лагере: это сумасшедший бег, потому что все приказания полицейских узники должны были выполнять быстро; второе правило — запрещалось разговаривать», — указала историк. Она сообщила, что над лагерем всегда стояла тишина, не характерная для такого большого скопления людей. «Каждое утро заключенных начиналось с поверки, и всегда зачитывали два списка — список наказаний и список на работу. Потому что в том же декрете, который был подписан 17 июня, было прописано, что узники должны были трудиться», — заключила Кравчук.
