Выход в свет документального фильма «Украина в огне» украинского режиссера Игоря Лопатенка и американского продюсера Оливера Стоуна на глазах превращается в важное политическое событие осени. Кинокартина, рассказывающая об исторической судьбе Украины в целом и, конкретнее, о событиях Евромайдана зимы 2013–2014 годов, успела получить массу негативных оценок в украинских СМИ и, очевидно, не будет допущена к официальному показу в соседней стране.
Премьера фильма состоялась в июне 2016 года на кинофестивале документального кино в Италии, где он завоевал Гран-при. Дата первого выхода картины на российском телевидении — 21 ноября 2016 года.
О чем рассказывает фильм Стоуна
Первые полчаса из более чем полутора часов экранного времени «Украины в огне» режиссер и продюсер тратят на кажущиеся нам прописные истины, рассказывая факты из истории Украины — начиная со времен Богдана Хмельницкого и заканчивая событиями первого Майдана 2004 года. Однако эта, казалось бы, скучная и «школьная» часть фильма Стоуна совершенно необходима для западного зрителя. Как выяснилось во времена Евромайдана, когда Украина, казалось бы, не сходила с первых полос мировых газет и с телеэкранов глобальных СМИ, западный обыватель весьма смутно представляет себе местоположение этой постсоветской страны, размещая ее то в Средней Азии, то на Ближнем Востоке.
О событиях самого Евромайдана рассказ начинается только на 40-й минуте фильма — и все равно постоянно дает отсылки к аналогичным событиям в других горячих точках планеты: Кубе, Бразилии, Чили, Гватемале. Эти страны, в которых действия ЦРУ и Госдепартамента США приводили к переворотам или вооруженным столкновениям, опять-таки важен для аудитории фильма: если события на Украине для нас ясны в мельчайших деталях, то для западного зрителя важным является наличие собственных «точек привязки», в которых любые события в Южной Америке гораздо понятнее, чем в далекой и холодной Евразии.
Точно также «Украина в огне» разбирает и мнимую «уникальность» украинской «революции достоинства», показывая удивительную схожесть киевских событий с аналогичными оранжевыми переворотами в Йемене, Ливии, Египте, Грузии. И массе других стран, где «оранжевые технологии» применялись Америкой как в чистом виде, так и в сочетании с силовыми сценариями, отработанными в странах Латинской Америки еще в 1950–1970 годах.
С другой стороны, в детализации событий Евромайдана фильм Стоуна спускается к мельчайшим подробностям, высвечивая персоналии, участвовавшие в закулисной подготовке переворота, и четко проходя все поворотные моменты цепи событий, раскручивавших мятеж в Киеве: от выступления студентов до стрельбы «неизвестных снайперов» по демонстрантам на Институтской улице.
Фамилии Нигояна и Черновол, Левочкина и Парубия, Яценюка, Яроша и Турчинова — все эти персоналии, критически важные для понимания внутренних механизмов раскрутки вооруженного переворота, прописаны в фильме во всех деталях, без современного украинского революционного мифа, в котором светлые эльфы Евромайдана боролись с темными орками из «Беркута» колдуна Януковича и ордами космодесантников из северного Мордора.
Последние 20 минут фильма режиссер честно показывает последствия киевского вооруженного переворота и фактической ликвидации государства Украина, созданного в 1991 году в уже несуществующих сегодня границах. На экране идут кадры референдума в Крыму, присоединения Крыма к России, восстания в Донбассе, «антитеррористической» карательной операции киевского режима против ДНР и ЛНР, сожжения мирных демонстрантов в одесском Доме Профсоюзов...
Читайте также: Российские солдаты в руках СБУ: кому нужна необъявленная война в Крыму
Завершается фильм актуальными размышлениями на тему сценария возможной ядерной войны между США и Россией. После чего, перед финальными титрами фильма, звучит фраза Владимира Путина: «Невозможно все держать в состоянии «холодной войны», надо смотреть в будущее».
Что бесит «свидомую» публику в фильме Стоуна
Проблема фильма «Украина в огне» — его документальная составляющая. Авторы сознательно не используют практически никаких приемов новомодной компьютерной графики, кроме эпизодов, когда это жизненно необходимо для пояснения хода событий. На экране — постоянно или живые свидетели событий, или наглядный визуальный ряд, снабженный предметным и скупым закадровым голосом: вот митинг, вот боевики, вот оружие, вот флаги, вот силы правопорядка. Большую часть мыслительной работы фильм предлагает сделать самому зрителю — ведь это и в самом деле высокий стандарт документалистики, а не низкобюджетная комедия, в которой даже плоские шутки приходится снабжать закадровым смехом.
В силу этого основная претензия «свидомых» критиков — это выбор Путина, Януковича и министра внутренних дел Украины в 2013–2014 годах Захарченко в качестве свидетелей «обвинения». Дескать, видите, кто у Стоуна в качестве рассказчиков: тот, кто бежал из Киева, тот, кто отдал приказ стрелять в студентов, и тот, Чье Имя Нельзя Называть, «ла-ла-ла».
В то же время сам фильм наглядно демонстрирует, почему основные ответы приходится давать именно президенту России и бывшем президенту Украины при помощи его министра внутренних дел. До сих пор ни убийство первой жертвы Евромайдана Сергея Нигояна, ни сотня смертей демонстрантов на Институтской от пуль «неизвестных снайперов», ни массовое сожжение мирных демонстрантов в одесском Доме профсоюзов, ни громадные жертвы среди мирного населения Донбасса так и не получили ни политической, ни даже судебной оценки в современной Украине.
Даже в деле собственного самооправдания, в присутствии «ручных» судов и прокуратуры, нынешний киевский режим демонстрирует вопиющую беспомощность — настолько явно шита белыми нитками структура современного украинского мифа о «невинно расстрелянном Евромайдане», о «самосожжении одесских сепаратистов» и о «обстрелах Донбасса жителями Донецка и Луганска». Ни один из этих эпизодов не может быть показан публично — слишком уж явной будет вина современных киевских властей как за эскалацию вооруженного противостояния в Киеве, так и за сам переворот и дальнейшее раскручивание маховика гражданской войны.
Поэтому-то и приходится «свидомым» становиться на избегающую позицию: «Вы все врете, ничего такого не было!» — и просить учесть их мифическую, выдуманную часть реальности в виде «альтернативной документалистики», которая, понятно, к настоящему документальному кино никакого отношения не имеет.
Вердикт: смотреть. Приговор: запретить
Фильм Стоуна можно и смотреть, и слушать: расхождения картинки и аудиоряда в нем минимальны и несущественны для общего восприятия. Большую часть кадров Евромайдана, «Крымской весны» и Донбасского восстания редиссер брал из общедоступного пула видеозаписей, часто пользуясь любительскими, но документальными съемками очевидцев тех событий, а то и вообще используя фотографии и стоп-кадры.
Фильм уже разошелся в интернете в сотне копий — и число его просмотров на YouTube уверенно приближается к 500 тысячам за каких-то два дня после его официального выхода на телеканале «Рен-ТВ». Понятное дело, именно таким образом фильм и попадет на Украину — трудно себе представить, чтобы даже самый «независимый» украинский телеканал взял на себя риск показать этот фильм. Слишком уж свежи в памяти кадры «сожженной свободы слова» в виде сгоревшего офиса телеканала «Интер» в Киеве.
Читайте также: Министр генетики: почему украинец Нищук требует сгноить культуру «советских недочеловеков»
Скорее всего, столь же избегающей будет и позиция официальных украинских властей. Практически все они гордятся тем, что «стояли на майдане», а фильм Стоуна показывает не только парадную часть этого стояния, но и людоедскую изнанку вооруженного переворота и гражданской войны. Зачинщиками которых и стали те самые лидеры «революции достоинства», которые, как верится, в итоге ответят по заслугам за все события последних лет на Украине.
В этом плане фильм Оливера Стоуна вполне может стать обвинительным доказательством. Так что вряд ли от будущих подсудимых сейчас стоит ожидать сотрудничества со следствием. Время пока не пришло.
