Из-за мирового кризиса в Турции наблюдается снижение экономических показателей, которое может привести к дефолту.
Из-за мирового кризиса, вызванного коронавирусной инфекцией, в Турции отмечается серьезное снижение экономических показателей, которое может привести к дефолту в октябре текущего года.
В октябре 2020 года Турция готовится расплачиваться по внешним долговым обязательствам, сумма которых, по данным различных источников, составит 40–45 млрд долларов. Осенью Анкара столкнется с недобором валютных поступлений на сумму до 30 млрд долларов вследствие провала туристического сезона. Кроме того, статистические службы фиксируют 75% снижение налоговых поступлений по НДС в первом полугодии 2020 года по сравнению с тем же периодом за 2019 год из-за резкого снижения внутренней потребительской активности.
Турецкое правительство уже обращалось за финансовой помощью к США, Великобритании, ФРГ, Японии и некоторым другим странам, однако неизменно получало отказ. По-прежнему остается в качестве потенциального кредитора Катар, но в связи с резким падением цен на нефть и газ его ресурсы оказались весьма ограниченными. Есть еще Международный валютный фонд (МВФ), который предлагает свои услуги, но президент Реджеп Тайип Эрдоган в течение последних лет практически избегал общих дел с этой структурой, а публично неоднократно заявлял, что больше не возьмет в долг у МВФ.
Позитивные экономические показатели Турции связаны, скорее, не с действиями властей, а со сложившейся в мире конъюнктурой. Так, Анкаре почти до нуля удалось сократить традиционный дефицит торгового баланса из-за падения цен на энергоносители и снижения внутреннего потребления.
Золотовалютные резервы Центрального банка Турции, которые в настоящее время находятся под контролем президента, составляют порядка 90 млрд. долларов. Однако они тают со скоростью 12–18 млрд долларов ежемесячно. Запас прочности внутреннего рынка в виде повышенных налогов и тарифов уже исчерпан. Таким образом, в октябре-ноябре государство может оказаться перед лицом невыполнения внешних обязательств.
В случае объявления технического дефолта Анкару ожидает снижение рейтинга у мировых финансовых агентств и, как следствие, падение уровня внешних инвестиций и курса турецкой лиры. Обращение за помощью к МВФ неизбежно обернется сворачиванием социальных программ, на которых еще пока держится популярность Эрдогана и его правительства.
Местные проправительственные политологи выражают надежду на успешное завершение ливийской кампании, которое, по их мнению, принесет Турции значительные доходы. Во-первых, это торговля нефтью. Даже в условиях жесткой конкуренции за нефтяной рынок Ливии турки надеются покрыть за счет поставок североафриканского топлива внутренний спрос, удовлетворяемый сейчас на внешнем рынке Россией (через Черное море).
Во-вторых, Анкара ожидает отдачи от сделанных ими в 2007–2012 годы инвестиций в инфраструктуру Ливии — дороги, порты, нефтеналивные терминалы и тому подобное. Кроме того, турецкие строительные компании предполагают получить «жирные» контракты на восстановление утраченных в ходе кризиса многочисленных сооружений промышленного, гражданского или иного назначения.
Наконец, в-третьих, в случае объединения Ливии под властью Файеза Сарраджа и международного признания его правительства появится возможность вытребовать арестованные в 2011 году многомиллиардные средства, которые находятся на счетах в банках США, Бельгии, Франции, Италии, а также вложены в акции и золото. Международные активы североафриканской страны оценивались в 2010 году в 152 млрд долларов.
Таким образом, турецкие «ястребы» вовсю толкают правительство Порты к войне, надеясь, что статус региональной державы, молчание США и Европы помогут им победить Ливийскую национальную армию Халифы Хафтара, объединить Ливию и получить доступ к бесплатной нефти и многомиллиардным строительным контрактам. Кроме того, Анкара надеется претендовать на «разморозку» счетов, оставшихся еще от правительства Муаммара Каддафи.
