В России уже два года пытаются воссоздавать систему вытрезвителей на основе частно-государственных партнёрств. Как это может работать, без пол-литры не разобраться, поэтому и успехов немного. Весной 2022 г. МВД рапортовало, что на всю страну открыли 19 новых учреждений, из них 11 – в Татарстане. Ещё 22 вытрезвителя появились при больницах – и на этом всё. Открывать их хлопотно: контингент попадает нестабильный, соблюдать все правила обращения с ним нереально, а ответственность по судам вполне серьёзная. То ли дело трезвяки советского разлива, вызывавшие у населения экзистенциальный ужас.
Известна байка: писателя Льва Толстого пригласили на заседание одного из первых обществ трезвости. Когда почётному гостю дали слово, Лев Николаевич пожал плечами: «Чтобы не пить, не обязательно собираться. А если уж собрались, то почему бы не выпить?» Это было последнее заседание этого общества.
С возвращением вытрезвителей похожая история: если уж собрались бороться за каждого мужичка, который по пьянке замерзает в сугробе, то нужно вести дело с советским размахом: в каждом районе города заведение коек на 30. А мы в 2022 г. слышим робкий шёпот из Петрозаводска (огромного по площади), где появится модульный вытрезвитель на 10 мест, с боксами для мужчин и женщин, а также медицинского персонала и охраны. А власти Ленинградской области обещают открыть «тестовый вытрезвитель» в 38-тысячном Волхове, который даже не входит в десятку крупнейших городов субъекта. Оба прецедента (если их вообще доведут до старта) явно для «галочки»: ни полиция, ни «скорая» не будут возить страждущих в учреждение, если до него десятки километров.
В 2021 г., когда закон о вытрезвителях вступил в силу, депутаты били в колокола: «По причинам алкогольного опьянения в стране ежегодно гибнет более 50 тысяч граждан», в том числе 8–10 тыс. – от переохлаждения на улице. А зампред комитета Госдумы по охране здоровья Николай Говорин уверял, что замерзают в год около 30 тыс. россиян. То есть вдвое больше, чем погибает в ДТП. А сколько ещё пьяненьких получают обморожения. Им потом руки-ноги ампутируют – а мы им пенсии по инвалидности плати. Парламентарий Валерий Гартунг рассказал случай в Челябинской области: нашли полицейские человека «в дрова», а везти некуда. Не в отдел же, где дежурный орать будет. Ну и просто бросили его в водоём – и человек утонул. Депутаты посетовали, что погибший совсем не обязательно был горьким пьяницей и мог бы платить налоги – как раз приличные труженики чаще всего и напиваются с непривычки. Особенно много молодых.
В советские времена в РСФСР насчитывалось 1, 5 тыс. вытрезвителей. И их постепенное исчезновение зримо провоцировало народное беспокойство. В день получки у проходной заводов не проскользнёшь мимо строгих женских рядов. Это матери и жёны работников ждут своих близких на пути со смены к банкомату и в кабак. Что с карты можно снять 1–2 тыс. – формальная логика, не работающая в жизни. Русский мужик любит снять сразу всё, чтобы быть «при деньгах». А с утра выть и занимать.
В вытрезвителях так и строили работу: по графикам выплат на крупных предприятиях. Если сегодня зарплата на Балтийском заводе – значит, к вечеру будет аншлаг из «балтийцев». Зато следующий день пройдёт спокойно.
Одна из главных причин, почему МВД хотело сбросить с себя «избыточную функцию», – неимоверное количество жалоб. Не пришёл мужик с работы – жена первым делом бежит в вытрезвитель. Там признаются: да, мол, у нас ночует твой Николай Григорьевич, но до утра мы его тебе не отдадим. А потом – бац, и карта пустая, и бумажник. А Николай Григорьевич не помнит ничего. Бывает, что и нательные кресты в вытрезвителях терялись, и кольца, и зубы золотые. Здесь собирали отнюдь не цвет МВД: для многих работа в учреждении – как ссылка за прежние проступки.
– В вытрезвителе я, признаюсь, бывал неоднократно, – рассказывает 54-летний водитель Василий. – Но если при СССР это грозило неприятностями в виде сообщения на работу и небольшого штрафа, то в годы перед закрытием сотрудники обирали нас до нитки. Однажды я попался после новогодних праздников: уже подошёл к подъезду, когда услышал сзади приказ остановиться. Увидев сотрудников милиции, я бросился по лестнице и уже открыл ключом дверь своего жилища, когда милиционеры догнали меня, вытащили обратно и стали заковывать в наручники. На мои крики прибежали жена и сын, спросили, в чём я провинился. Милиционеры ответили, что отвезут меня в вытрезвитель. Я спросил, какой в этом смысл, если я уже дома, опасности ни для кого не представляю. Несмотря на уговоры семьи, меня потащили в машину. Уже наученный горьким опытом, я изловчился в наручниках вытащить из куртки бумажник и бросил его на лестницу супруге. Но кошелёк подобрали милиционеры и положили его… обратно мне в куртку, не обращая внимания на возмущение домашних. Естественно, обратно я вернулся без денег, забрали даже кожаный ремень из брюк и сигареты.
– Самая распространённая ситуация, – рассказывает бывший начальник Василеостровского вытрезвителя Петербурга Владимир Иванов, – это когда с утра протрезвевший гуляка орёт дурным голосом: «У меня был с собой портфель! Немедленно отдайте! Я буду жаловаться!» Какое-то время он портит нервы окружающим, переводит бумагу на жалобы, а потом выясняется, что портфель он оставил дома (или отдал другу), но сего факта не помнит. И всё меньше людей, которые, поняв свою неправоту, звонят и извиняются. У нас свои шутки были: сажаешь утром ничего не помнящего гуляку: «Пётр Петрович, а что же вы, петербуржец, делаете у нас в Сыктывкаре?»
Иванов помнит беспомощными на белых простынях известных артистов, академиков, высоких чинов, мелькающих на телеэкранах по сей день. В XXI веке пошли другие «звёзды». Однажды привезли батюшку в рясе и с кадилом, оглашавшего притихший район зычными псалмами. Или доставили тихого пенсионера в состоянии полутрупа. «Ну забирай свои вещи, дед», – сказал ему наутро сотрудник. В ответ тишину разорвал резкий хрипатый бас: «Я тебе не дед! Где моя цепь золотая? Где «гайки»? Где вообще братва?» Оказалось, видного гангстера друганы забыли на скамейке. И того обобрали бомжи.
Иванов вспоминает, как в вытрезвителе сломалась единственная «хмелеуборочная» машина. За те три дня, что её чинили, в районе втрое выросло число мелких преступлений, особенно избитых граждан. Кому пришло в голову после этого вовсе закрыть вытрезвитель? Гуляку может потянуть лазать в окна к любимым женщинам или переплыть в октябре Неву. Неужели государству на него наплевать? Был случай: пьяный мужчина в двадцатиградусный мороз решил помочиться с Тучкова моста и примёрз детородным органом к обрешётке. Наряд милиции ездил ради него за кипятком, чтобы мягко, без резких движений освободить из ледяного плена.
Владимир Иванов вспоминает, как одного доставленного халатно обыскали, и он отметился запуском осветительной ракеты. Как потом с такого взыскать полмиллиона рублей на ремонт помещения, если новые вытрезвители обычно частные? При СССР кое-как соблюдался баланс. Граждане понимали, что на поборы в вытрезвителе особо не пожалуешься – милицейская всё же система. А начальство МВД понимало, что если жалобы идут на какого-то конкретного сотрудника, то вряд ли это случайно, – и по-тихому его увольняло. А сегодня частный инвестор боится захлебнуться в исках и проверках.
При Союзе считалось, что сильно пьющая дама – всё-таки редкость. Например, в Петербурге для них был единственный вытрезвитель на улице с говорящим названием Дровяная. Сегодня нельзя сказать, что слабый пол стал зажигать круче. Но спросите любого участкового – наверняка у него на территории есть «актив» из нескольких бывалых бандерш, перевоспитывать которых поздно. По новому закону их предлагается держать в одном вытрезвителе с мужчинами, хотя в советские времена это было строжайше запрещено, потому что стены им не преграда.
Бывают барышни, которые употребляют наркотики и запивают их водкой. В момент «ломки» такое хрупкое создание способно сломать кровать и вышибить дверь. А опытные полицейские обычно соглашаются, что легче урезонить десять пьяных мужиков, чем одну женщину.
– Бывает и вполне приличных дам привозят, – делится воспоминаниями бывшая сотрудница. – Однажды привезли трёх сорокалетних бухгалтерш после корпоратива, которые по пути от дежурной машины до топчана оставляли густой шлейф купюр. Одна из них тупо на нас смотрела и пыталась спрятать золотые украшения в трусы. А утром эта дама потребовала квитанцию об оплате штрафа: «А как я перед мужем отчитаюсь, где ночь провела?» Бывают случаи, когда жена боится уходить из вытрезвителя, представляя встречу дома.
В распоряжении редакции «АН» есть тетрадь, в которую сотрудницы ныне закрытого женского вытрезвителя в Питере записывали фразы своих постоялиц:
«Дама, где вы прописаны? – Врать не буду, прописана здесь».
«Вы были здесь раньше? – Физически я здесь не была никогда».
«Я честный человек, 40 лет прожила… Сашку знаю».
«Я что, неприличная женщина? Я же самый настоящий водитель трамвая!»
«Есть люди, а есть козлы. Верно? Ты понимаешь меня… тогда дай закурить».
«Ты кто передо мной? Говно. А я поэтесса! И муж у меня милиционер».
«Дама, с кем живёте? – Со всеми».
«Здесь у вас бывают всякие. Но я-то – Тамара!»
Кто-то скажет, что это полное позорище – и будет не прав. Вытрезвители есть во многих странах, а кое-где их превращают в музей. Например, в Стокгольме экспонируются документы на Билла Клинтона, по молодости не рассчитавшего здесь дозу. Залёт, из которого сделаны правильные выводы, это лишь повод для улыбки, хотя усилить самоконтроль никогда не помешает.
