Петру I мы обязаны многим, в том числе и банями. В 1704 году царь повелел: «Указ Алексею Сидоровичу Синявину ведать торговыми банями в Москве и других городах». Резолюция Петра Алексеевича была такой: «Где можно, при банях завести цырульни, дабы людей приохотить к бритью бороды, также держать мозольных мастеров добрых». С течением времени особенности процедуры менялись, но щедрый жар и горячий пар, как и прежде, овевает Москву. Какими были столичные бани в прежние времена, какие исчезли, а куда до сих пор можно прийти и попариться — в материале «Мосленты». По завету царя-батюшки Сам монарх любил от души попариться. Его увлечение отразил Алексей Толстой в романе «Петр Первый»: «Петр Алексеевич спустив длинные ноги, сел на полке, нагнул голову, с кудрявых темных волос его лил пот. “Хорошо, — сказал он. — Очень хорошо. Так то, камрат любезный… Без Питербурха да без бани нам как телу без души”». Бытописатель Белокаменной Владимир Гиляровский сетовал, что в первом издании книги «Москва и москвичи» ни словом не обмолвился ни о банях, ни об их обстановке. Но ту ошибку он исправил благодаря случайному знакомому — могучему, седоусому старику, который его побеспокоил. «За вами должок есть! – лукаво улыбнувшись, заметил пришелец. Писатель удивился. А старик уточнил: «Вы всей Москве должны! В вашей книге обо всей Москве написали и ни слова не сказали о банях. А ведь Москва без бань — не Москва!» Ту оплошность Гиляровский с превеликим удовольствием исправил и рассказал о банях много занимательного. Царский завет относительно «цырульни» и «мозольных мастеров» жил долго. Мужчины в банях брились и стриглись, избавлялись от мозолей. В женских отделениях посетительниц пользовали целебными травами, умягчали тела, ублажали притираниями, мыли голову душистыми снадобьями. Тамошние умельцы делали массажи, кровопускание, и даже зубы лечили и вырывали. Представьте, без всякого наркоза! Верно, такие вопли разрывали Москву, что от Тверской до Кузнецкого Моста слышно было. Цыганские бани и окрашенные москвичи Бань в Москве в стародавние было столько, что не счесть. Но в иные лучше было не соваться: одну грязь смоешь, другую — домой унесешь. Так бывало в дешевых, так называемых «цыганских» банях в центре города, неподалеку от Бабьегородской плотины. Там использовали воду из Москвы-реки — мутную и грязную. Ведь народ в ту пору был темный, об экологии понятия не имел и швырял в воду, что ни попадя. Случалось и не раз, что и тела посетителей бань — конечно же, бедных — после помывки становились то красными, то синими, то зелеными. Бывало это от того, что в речную воду бессовестно бухала отходы расположенная неподалеку красильная фабрика. Но осталась память, конечно, не о таких банях. Да и не бани это были, а стыд один… Бани были, да сплыли В Москве было немало заведений, в которые вода поступала из колодцев, более или менее чистых прудов и рек. В XIX веке пошла влага из водопроводов — Мытищинского, Москворецкого, Преображенского, Ходынского… Теперь — о банях, что были, да сплыли. Возле «Метрополя» находились весьма заметные Челышевские, в простонародье — Челыши. Приказали долго жить Замоскворецкие, Кадашевские, Тихвинские, Чернышевские. Последние располагались в Брюсовом переулке. До Октябрьской революции их содержал известный врач-гинеколог Аркадий Звездин. Эскулап придумал разнообразные лечебные водные процедуры для женщин, и они туда валили валом. Да и дамским любимицам — собачкам — во внимании не отказывали. Их мыли и расчесывали. Впрочем, подобная услуга была во многих заведениях. Палашевских бань, что были неподалеку от Пушкинской площади, тоже давно нет, как и Самотечных, располагавшихся на одноименном бульваре, хотя здание и сохранилось, Каменновских возле Храма Христа Спасителя, и Ламакинских в Крапивинском переулке. Приказали долго жить и Центральные, бывшие Хлудовские или Китайские бани в Театральном проезде. Их многие москвичи поминают с неизменной грустью. Когда бани открывали в 1893 году, было весело, шумно, гремела музыка. Однако, оглядев сверкающее убранство, пожилая цыганка нахмурилась и мрачно изрекла, что стоять бани будут ровно сто лет, не более. Так и произошло. В 1993-м в банях — поговаривали, что неспроста — вспыхнул пожар, в огне которого исчезли неповторимые интерьеры. Центральным задали ремонт, привели их в божеский вид, однако прежние посетители туда не вернулись. Нынче там ресторан и гостиница. Еще одна баня, ушедшая в историю — Волконская, стоявшая между Садовой-Самотечной улицей и Первым Волконским переулком. По легенде, здесь в 1812 году смывал с себя пыль боевых походов незваный московский гость — Наполеон. Так и видится этот невзрачный человек, чье тело утопает в клубах густого пара. И ведь не скажешь, что он — знаменитый полководец, покоритель Европы… Как черт от ладана бежит недуг Гиляровский писал, что бани — единственное место, которого ни один москвич не миновал. Его правда: была банная процедура и необходимостью, и радостью. Главным днем для помывок были суббота и время перед праздниками. В банях становилось тесно от посетителей, у кранов скапливались толпы людей с мылом и мочалками. Да и шайки (тазы) из дома с собой прихватывали. С утра до вечера в помещениях, вкусно пахнущих деревом и мыльным духом, пенилась вода, клубился жаркий туман. В его пелене мелькали голые тела, слышалось плесканье воды, хлестанье веников и громкие возгласы. На диво хороша баня зимой, как нынче, когда на улице стужа, и ветер волком завывает. Как же здорово руки-ноги размять, косточки погреть – и все заботы-хлопоты из души вон! Поэт Николай Асеев выразил свои ощущения так: Зеленый веник, терпкий банный дух. Поддать, еще! кричу я с верхней полки, А в теле — раскаленные иголки, И, жаркой не выдерживая порки, Как черт от ладана бежит недуг. А как славно, вволю наплескавшись, раскрасневшись, голышом выбежать на мороз, броситься с разлета в снежную пелену или в обжигающую холодом реку! Тот неистовый восторг, когда сердце готово выскочить из груди, не описать… Так есть нынче, так бывало у наших предков. Иноземцы смотрели во все глаза и изумлялись. Но повторить русские забавы не решались — кишка тонка! «Меткое московское слово» — книга Евгения Иванова, собравшего занятные диковинки: образцы речи горожан разных профессий, в том числе людей, служивших при банях. Вот некоторые: «Легко вам попариться — желаем супруге понравиться!», «Пар костей не ломит, а простуду вон гонит», «Прикажите мозольки срезать, чтобы по делам вам легче бегать», «Мы вас потрем и поправим, а к празднику придем на дом поздравим», «Такого богатыря помыть, что гору с места своротить». Бани-долгожители Иные бани служат москвичам с незапамятных времен. Самые знаменитые — Сандуновские (ул. Неглинная, 14 стр. 4), что на углу одноименного переулка и Неглинной улицы Им больше двух веков! Это — настоящий дворец, архитектурное и инженерное чудо, одно из украшений Москвы, созданное стараниями миллионерши Веры Фирсановой и ее супруга Алексея Ганецкого. Кто там только не бывал, кто не мочалился: Лев Толстой, Рахманинов, Чехов, Шаляпин, Маяковский, Сергей Эйзенштейн. И это лишь малая толика знаменитых имен. Впрочем, оставлю их в покое, вспомню человека забытого, но талантливого — автора озорных виршей Петра Шумахера. Он слыл в Сандунах завсегдатаем, по словам Гиляровского, лечился «от подагры и вообще от всех болезней баней. Парили его два банщика, поминутно поддавая на “каменку”»… Несколько стихотворений Шумахер посвятил бане. Вот несколько строк — ароматных, душистых: Мякнут косточки, все жилочки гудят, С тела волглого окатышки бегут, А с настреку вся спина горит... В бане веник больше всех бояр, Положи его, сухмяного, в запар, Чтоб он был душистый и взбучистый, Лопашистый и уручистый… Другие долгожители — Селезневские бани (ул. Селезневская, 15 стр.2) или в просторечии Селезни, которых до Октябрьской революции величали еще и Самотецкими. На фасаде красного одноэтажного особняка на Селезневской улице выбиты цифры их основания «1851». В тех банях, между прочим, самая большая купель в Москве. В Банном проезде (прежде он звался Корзуновским переулком) как стояли с 1888 года Ржевские бани (Банный проезд, 3 стр.1), так и стоят. Пощадило время и Астраханские бани (Астраханский пер., 5 стр. 3) в Астраханском же переулке, которые на пару лет старше Ржевских. Для пользы дела и тела Нынешние бани — не чета прежним. В них царит чистота, удобства на любой вкус — выбирайте и наслаждайтесь. Впрочем, иным москвичам милее бани прошлого — простые, незатейливые. Однако их все меньше и меньше… Хороши бани и полезны, слов нет. Однако следует помнить, что жар и пар — приятные, но коварные спутники. Могут и навредить, если ими чересчур сильно улечься. Заветы докторов забывать не следует: горячие впечатления запивать надо не горячительными напитками, а исключительно ароматным чайком и духовитым кваском. Для пользы дела и тела.
