Дезинтеграция мировой экономической системы нарастает. Великобритания и Япония собираются создать свой собственный мини-блок, чтобы договариваться о послаблениях в торговых пошлинах со стороны США — или как-то противодействовать им совместно.
Островные государства c обоих концов Евразии, вероятно, уже не видят возможности какого-то всеобщего решения нынешних проблем мировой торговли.
Всё это происходит на фоне очень жестких назначений избранного президента США Трампа в ту часть команды, которая будет курировать взаимоотношения с остальными игроками на мировой арене. Подробности — в материале «Известий».
Особые отношения Британии и Японии — хорошо забытое старое. В конце XIX и начале XX века экономические и военно-политические связи между государствами позволили запустить начальную индустриализацию страны. Японцы позаимствовали у британцев многое, вплоть до культуры производства и потребления виски. Эти особые связи нарушились в 1920-е годы из-за соперничества держав в Тихоокеанском регионе, поворота Соединенного Королевства в сторону союза с США и конкуренции между продукцией стран на мировых рынках.
Сейчас Япония и Великобритания тоже оказались в одной лодке. После выхода последней из Евросоюза они остались последними крупными экономиками мира, не состоящими в каком-либо торговом блоке (ЕС, БРИКС, НАФТА и т.д.). Последние несколько лет страны проводили консультации на уровне министров иностранных дел, а сейчас договорились о регулярных контактах по принципу 2+2, когда главы МИДов и министерств торговли обеих держав координируют свои действия.
У той и другой страны экономическая ситуация далеко не в порядке. В особенности это касается Соединенного Королевства. Хотя Британия поддерживала в последние годы относительно приличные темпы роста ВВП, это совпадало с падением производительности труда, а также бюджетным кризисом, из-за которого новое правительство лейбористов решило провести крайне неоднозначную реформу, предусматривающую одновременное сокращение расходов и повышение налогов. Почти наверняка эффект для национальной экономики будет крайне болезненным.
В свою очередь, Страна восходящего солнца по-прежнему переживает уже более чем 30-летнюю стагнацию. В последние пару лет падение иены повысило конкурентоспособность японских экспортеров, но одновременно снизило уровень жизни в стране. Токио легко бы мог укрепить иену, повысив ставку ЦБ, но последствия этого шага могут оказаться непредсказуемыми для всего мира, так что финансовые власти страны осторожничают. Наконец, уже несколько лет Япония находится между молотом и наковальней в экономической войне своих главных торговых партнеров — США и Китая.
Проблемы этих стран могут резко усилиться после прихода к власти в США Дональда Трампа. Старый новый президент собирается ввести пошлины на все товары от всех поставщиков в размере 20% (для Китая предусматривается особая ставка в 60% — в дополнение к уже действующим тарифам на ряд товаров). Для Великобритании это может быть крайне болезненно: после выхода из общего рынка Евросоюза Лондон сделал ставку на партнерство с Америкой. Но пока планы Трампа не предусматривают исключений.
Кроме того, есть и политическая конъюнктура: американо-британские отношения могут оказаться намного хуже, чем во времена премьерства Бориса Джонсона, из-за того, что нынешнее лейбористское правительство на американских выборах сделало откровенную ставку на Камалу Харрис. Япония, экспортирующая в США товаров почти на $200 млрд, может пострадать не менее, а может быть, и более сильно.
В ближайших планах у руководства двух государств — встреча на уровне премьер-министров во время саммита G20, где и планируется обновить основы двусторонних отношений, а также выработать единую позицию в отношении Вашингтона. По сути, правительства намереваются совместно «пробить» что-то вроде особого статуса в своих торговых взаимоотношениях с крупнейшей экономикой мира или, если это не удастся, укрепить торговлю между собой, чтобы таким образом как-то амортизировать намечающиеся потрясения.
Эти контакты довольно ясно свидетельствуют о том, что крупнейшие экономики мира перестают договариваться о существующих вызовах совместно, через многосторонние связи. В условиях китайской торговой экспансии и резких шагов со стороны США (в последних есть вполне двухпартийное согласие насчет протекционизма — такую же политику ведет и администрация Джо Байдена, разве что несколько более осторожно) большинство выбирает спасаться поодиночке или объединяться в небольшие группы. Токио и Лондон рассчитывают, что основная тяжесть торговой войны США падет на Китай и ЕС, тогда как островные державы смогут сохранить свой особый статус в отношениях с Америкой.
На многостороннее сотрудничество в глобальном масштабе надежды уже не возлагаются. Дело тут не только и не столько в Трампе: проблемы начались даже до его первого срока и обострились после его ухода в 2021 году. Всемирная торговая организация практически не работает. В ключевой орган разрешения споров не назначаются судьи, так что, по сути, ВТО возвращается к своему статусу до 1995 года — клуба, чьи решения не обязательны к исполнению.
Едва ли Америка при Трампе будет сознательно громить ВТО, скорее будет просто игнорировать ее как организацию, потерявшую всякий смысл. Соответственно, особую роль приобретают двусторонние соглашения, где каждому из участников нужно будет на каждую уступку отдавать что-то взамен.
Пока значительные изменения в международной экономической ситуации лишь умеренно сказались на объемах мировой торговли. Она растет медленнее, чем глобальный ВВП, но и явного обвала тоже не видно. Введение американских тарифов, скорее всего, приведет к ответным пошлинам. Более того, это станет нормой во взаимоотношениях многих третьих стран между собой. Впрочем, одновременно это дает возможность расширения связей между отдельными государствами и формирования ситуационных или постоянных экономических блоков (как раз подобно случаю Британии и Японии).
Интересно, что климатическая повестка, которая по замыслу многих сторонников глобализации должна была сплотить разные страны и предложить единое решение для мировых экономических проблем, довела до полностью противоположных результатов. Именно разнообразные «зеленые курсы» стали ключевым инструментом протекционизма. Экспорт китайских электромобилей привел к введению беспрецедентных по масштабам заградительных мер в Северной Америке и Европе. В отличие от нефти, электроэнергию, батареи и работающую на них технику можно производить в теории где угодно, что приводит к снижению потребности в кооперации игроков.
