Но промышленный прогресс вывел ранее убыточную местность в лидеры: по ВВП на душу населения Катар сравнялся с США (по 64,9 тысячи долларов в 2023 году, Всемирный банк), а Объединенные Арабские Эмираты — с Австрией (46,7-46,8 тысячи).
Углеводороды как источник энергии и ключевой фактор технологического развития были основой экономики вплоть до пятого технологического уклада включительно. В пятом, когда на смену лидирующим экономическим секторам прошлого пришли информационные технологии и робототехника, стало ясно, что станет базисом дальнейшего развития — миру потребовалась уже не просто выработка энергии, а технологии, позволяющие ее сохранить и использовать в условиях мобильности.
Мы ждали от шестого технологического уклада крутой биотех и продление человеческой жизни хотя бы лет до 120-150, а получили бестолковый искусственный интеллект и виртуальную реальность. И все это требует ресурсов.
Проще говоря, нам нужны батарейки высокой емкости и малой размерности, чтобы у каждого крыльца стоял электролет под управлением ИИ, на кухне суетился робот-помощник, а космические корабли отправились за пределы родной галактики.
Уже признанный факт: на первый план выходит потребность не в нефти и газе, а в редкоземельных металлах (РЗМ). Ресурсы, ценность которых всего 100 лет назад была непонятна, сегодня востребованы во всех ключевых секторах экономики: радиоэлектронике, робототехнике, обновленном машиностроении, энергетике новой эпохи, автомобилестроении… Всего не перечислить.
Можно прогнозировать, что страны, обладающие крупными запасами редкоземельных элементов, разбогатеют. Особенно если научатся сами перерабатывать новомодное сырье в дорогую высокотехнологичную продукцию, востребованную на мировом рынке.
Сразу оговорюсь, что последним и самым актуальным на первый взгляд данным не всегда можно доверять. Причина проста: в большинстве рыночных экономик разведанное сырье находится в ведении коммерческих компаний, которые могут как занижать, так и завышать размер запасов. Как пример: занижать с целью приберечь ценные ресурсы на будущее и завышать ради повышения биржевой стоимости акций.
Все мы помним, как в начале прошлого года Швеция (ее госкомпания LKAB) с большой помпой объявила об обнаружении крупнейшего в Европе месторождения редкоземельных металлов с более чем 1 млн их оксидов в залежах. А этим летом в Норвегии нашли месторождение в 9 раз больше — на 8,8 млн тонн оксидов, из них 1,5 млн тонн — оксиды редких магнитных элементов.
Но ни один завод ни в Европе, ни где-либо еще в мире ничего с этих месторождений пока не получил. Ни от шведской LKAB, ни от норвежской Rare Earths Norway. И не факт, что получит: обе экономики достаточно развиты как финансово, так и технологически, и вполне могут обеспечить превращение какого-нибудь неодима в трансмиссию для электрокара на своих предприятиях, а не чужим поставлять. Как обеспечивал Китай Европу ценным сырьем на 99%, так скорее всего и будет обеспечивать.
Геологоразведка ведется повсеместно. Я не удивлюсь, если вслед за Швецией и Норвегией о новых месторождениях объявят Штаты, Канада или Исландия. А может быть, уже нашли и помалкивают — выжидают, пока новые технологии станут реальной потребностью сотен миллионов людей, как 30 лет назад компьютеры, а 10-20 лет назад смартфоны, и цены на сырье взлетят до космических высот. Не зря же Урсула фон дер Ляйен проговорилась, что РЗМ «скоро станут более важными, чем нефть и газ».
С вопросом, в каких странах больше всего редкоземельных металлов, я обратился к докладу нашего Минприроды «О состоянии и использовании минерально-сырьевых ресурсов», где сходу получил исчерпывающий ответ и на другой вопрос — почему Россия в этой гонке роботов стоит где-то за забором.
Оказывается, мы, имея собственные внушительные запасы, импортируем редкоземельные металлы из-за границы. Цитирую доклад:
— Единственное разрабатываемое месторождение, из руд которого получают редкоземельную продукцию (Ловозерское в Мурманской области), содержит преимущественно лантаноиды цериевой группы.
Освоение остальных известных объектов сдерживают отсутствие в России эффективных промышленных производств по переработке руд и концентратов, низкий внутренний спрос и высокая конкуренция со стороны доминирующего на мировом рынке РЗМ Китая. В результате внутреннее потребление редкоземельной продукции полностью обеспечивается вынужденным импортом.
Китай уже на пути к богатству. Это единственная в мире страна, где работают более 200 крупных редкоземельных предприятий, заточенных на поставки на экспорт всех видов РЗМ, от сырья до продуктов его переработки. 5 лет назад в Китае работало 30 рудников и больше десятка обогатительных фабрик. Долю Китая в мировых запасах редкоземельных элементов Минприроды оценил в 35,5%. А в мировой добыче — 58,4%.
Для сравнения, доля в мировых запасах РЗМ других крупных экономик (в скобках — доля в мировой добыче):
Представляете? Каждая шестая тонна запасов мировых редкоземельных элементов лежит в России. Просто лежит, ждет своего часа. Минприроды даже нарисовало, где лежит, не переданное в освоение отмечено белыми значками:
Есть страны, которые вслух о своих залежах не объявляют, не хвастаются, а просто вышли с РЗМ на мировой рынок. Это небольшие экономики, перспективы которых ранее оценивались очень скромно:
Ни Мьянма, ни Мадагаскар пока не повторили путь арабских шейхов, поднявшихся на нефти. Но чем активнее будет расти спрос на РЗМ, чем больше будет появляться зависимых от ценного сырья технологий, тем выше шансы откусить свою долю от этого пирога.
