Президент России Владимир Путин объявил, что Парад Победы, который из-за эпидемиологической ситуации не был проведен 9 мая, состоится 24 июня. Дата выбрана не случайно. Именно в этот день после разгрома последней группировки немецких войск состоялся Парад Победы в Москве на Красной площади 75 лет назад, в 1945 году. В том шествии приняли участие 187 куйбышевцев. О некоторых из них «Самарская газета» расскажет в рамках проекта «В строю победителей». Марш сводных полков завершала колонна солдат, которые несли 200 опущенных знамен и штандартов разгромленных немецких войск. Под барабанную дробь эти стяги были брошены к подножию мавзолея. Одним из тех, кому страна доверила выполнить этот символический акт возмездия, был 23-летний житель нашего города Вениамин Терсиков. Курсанты, в бой! Терсиков родился 12 июня 1922 года. Незадолго до войны был призван в армию и зачислен в Пензенское артиллерийское училище. А через два месяца враг подошел к Москве и всех курсантов направили в действующую армию. Вениамин попал в 112-ю стрелковую дивизию командиром расчета 45-миллиметровой пушки. Принял боевое крещение в Донских степях, на дальних подступах к Сталинграду. Наши части с боями отходили. У переправы через Дон состоялся жестокий бой. Потеряв связь с КП, Терсиков со своим расчетом действовал самостоятельно, но в нескольких километрах от Сталинграда попал в еще более тяжелый переплет и в неравном бою потерял пушку. 14 сентября 1942 года было самым тяжелым днем в обороне города. — На узком участке фронта противник ввел в бой шесть дивизий, которые поддерживались с воздуха сотнями самолетов, — вспоминал Вениамин Григорьевич. — В восемь часов утра сражение перекинулось в район Мамаева кургана. Я получил здесь ранение и контузию. Помню только, что ко мне подошла медсестра, и меня понесли к Волге, а потом переправили на другую сторону. Полтора месяца Терсиков провел в госпитале на берегу озера Эльтон. Оттуда его перевели в запасной полк, а затем в 278-й истребительный противотанковый полк четвертой бригады, в составе которой он прослужил до конца войны. Терсиков командовал третьим расчетом пятой батареи, который уничтожил восемь вражеских танков, подавил 12 огневых точек и вывел из строя несколько десятков фашистских солдат. Схватка с «Тиграми» Из воспоминаний Вениамина Терсикова: — После разгрома немецких войск в Сталинграде я видел, как брали в плен фельдмаршала Паулюса, генералов и офицеров его штаба. Участвовал я и в Орловско-Курском сражении. Противник сосредоточил там 50 дивизий, из которых 16 были танковыми и моторизованными. Немцы возлагали большие надежды на применение новых танков «Тигр» и «Пантера», самоходных орудий «Фердинанд», истребителей «Фокке-Вульф» и штурмовиков «Хейнкель-129». К встрече с ними мы готовились серьезно. Наш расчет занял позиции у лесопосадки. Рано утром, после артподготовки противник перешел в наступление. При поддержке тысяч орудий и минометов к переднему краю нашей обороны ринулись фашистские танки. Первыми пошли в атаку «Тигры». Они двигались группами по 11-15 машин. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Наводчик нетерпеливо спрашивал: «Стрелять?» Я не спешил, и только когда головной танк неожиданно изменил направление, скомандовал: «Бронебойным, зажигательным, огонь!». Снаряд не причинил танку никакого вреда, и лишь когда расстояние между нами сократилось до 500- 600 метров, от очередного боезаряда «Тигр» вспыхнул. В обход горящей машины на нас двинулся другой вражеский танк. Я приказал бить по нему прямой наводкой, и после нескольких выстрелов он тоже вспыхнул. Остальные танки стали обходить нас с тыла. Когда один из них спустился в лощину позади нас, я приказал развернуть орудие на 180 градусов. Развернуться успели, попали, танк загорелся. Все вокруг заволокло дымом. Мой расчет продолжал вести огонь по врагу. Сожгли уже пять танков, два бронетранспортера. Нас из семерых осталось трое, но мы по-прежнему стояли насмерть, не подпуская противника ни на шаг. Через некоторое время ранило наводчика. Сделав ему перевязку, я отправил его в тыл. Нас после этого осталось двое. Я уже действовал и за наводчика, и мы подбили еще три танка. Однако в горячке боя один фашист вырвался на нашу огневую позицию. Выстрелить мы не успели. Я крикнул подносчику: «Ложись в ровик!» и сам бросился в траншею. И тут же «Тигр» перемахнул над моей головой и, обдавая меня землей и гарью, раздавил орудие. Не успел я выбраться из укрытия, как рядом начали рваться мины: одна, другая, третья. Ко мне побежал встревоженный командир взвода, и в этот момент раздался взрыв. Меня ранило осколком в плечо, а подносчика прямым попаданием убило. После госпиталя я снова вернулся в часть. Преследуя фашистов, наш полк участвовал в освобождении Люблина, под которым был лагерь смерти. Мое орудие стояло с ним рядом. Взяв солдата, я пошел в лагерь и своими глазами видел тот ужас, который проделывали фашисты с нашими людьми. Потом освобождал Варшаву и с бригадой двинулся на Берлин. После ожесточенных боев мое орудие оказалось на берегу реки Шпрее. Рейхстаг был все еще у фашистов. Меня вызвал командир полка. Приказал моему расчету выкатиться с пятью ящиками снарядов на площадь перед рейхстагом. Мы приехали, развернули орудие, отстрелялись и вернулись к себе. Потерь в нашем расчете не было. А бой за рейхстаг начался рано утром 30 апреля, и мой расчет бил без промаха. Это были последние, триумфальные залпы. Ночь и день на Красной площади После разгрома фашистов Терсикова вызвали в штаб и объявили, что его направляют в Москву для участия в Параде Победы. Из бригады в три полка туда посылали всего троих. Формирование происходило в Берлине, Терсикова зачислили во взвод трофейных знамен. В Москве старший лейтенант, возглавлявший взвод, неожиданно заболел. Командир батальона назначил на его место Вениамина, которому пришлось целый месяц проводить тренировки и репетиции. За несколько дней до парада участникам выдали новую форму. Ночью перед знаковым событием состоялась репетиция на Красной площади. И вот наконец настал торжественный день. — Когда войска объехали маршалы Жуков, Рокоссовский, была подана команда: «Направо! Шагом марш!», и заиграл сводный духовой оркестр, — вспоминал ветеран. — После прохода войск мы подошли к мавзолею, на котором стояло все руководство страны, оркестр смолк. Стоявшие на трибуне члены правительства и полководцы опустили руки. И мы, повернувшись лицом к мавзолею, стали по одному бросать знамена к его подножию. И духовой оркестр снова заиграл марш. После парада нам дали несколько дней для осмотра столицы, а потом мы вернулись в Берлин и разъехались по своим частям. По изданию «В строю победителей». Историко-мемуарные и документальные материалы о Параде Победы 24 июня 1945 года и его участниках — жителях Самарской области.
