В НАШЕЙ ГАЗЕТЕ о трагических событиях апреля 1970 года в Бискайском заливе вышел целый ряд публикаций после обращения совета родственников моряков К-8 с просьбой помочь разыскать сведения о родных погибших героев. Четверо из них были уроженцами Ростовской области ( «Помнит мир спасенный?» , 24 ноября 2017 года; «По следам погибшей подлодки» , 8 декабря 2017 года; «Урок мужества» , 13 декабря 2017 года; «Подлодка К-8: новые имена...» , 16 декабря 2017 года; «Капитан-лейтенант Николай Ясько» , 2 марта 2018 года; «Последний поход мичмана Устенко» , 16 марта 2018 года; «Подвиг, о котором молчали» , 3 апреля 2018 года; «Последний приют мичмана Мартынова» , 28 сентября 2018 года; «Долгий путь домой» , 19 октября 2018 года). В течение года наши журналисты познакомились с десятками людей, которые так или иначе были связаны с теми событиями. Они звонили нам и писали, рассказывая все новые подробности. Последнее сообщение мне поступило из Целины от Натальи Мартыновой после выхода моего материала о захоронении именной капсулы мичмана Леонида Мартынова в станице Николаевской Константиновского района ( «Долгий путь домой» , № 312 от 19 октября 2018 года). Наташа случайно узнала, что в Ростове живет дочь погибшего инженера-лейтенанта Владимира Шевцова. Его капсулу захоронили в марте нынешнего года в Шахтах, где Владимир учился в школе и где жила его старшая сестра. Я об этом писала в нашей газете ( «Подвиг, о котором молчали» , 3 апреля 2018 года). ТОГДА ВО ВРЕМЯ беседы с сестрой Владимира Шевцова я узнала, что его жена и дочь живут в Германии. Как оказалось, многое в сведениях, полученных от пожилой женщины, было неточным. Например, что дочь Ольга Нездолий работает врачом и живет за границей. Ольга никуда не уезжала из Донского края, врачом же была ее мать – Светлана Шевцова. Светлана Марковна действительно жила в Германии. Вместе со своей матерью Ольга долгие годы пыталась узнать подробности гибели родного человека и его товарищей. Но сведения о трагедии, произошедшей на атомной субмарине К-8, несколько десятилетий оставались засекреченными. – Когда погиб мой папа, мне было около полугода, – говорит Ольга Владимировна. – Мы жили в городе Шахты в семье дедушки и бабушки, потому что папа находился в плавании, а я сильно болела, и северный климат мне был противопоказан. Конечно же, все мне известно о нем только по рассказам близких и тем немногим личным вещам, что остались у меня и которые я бережно храню. Многие из этих вещей женщина потом передаст в музей шахтинской гимназии № 10, где учился ее отец, и на здании которой в марте нынешнего года установлена в память о нем мемориальная доска. Среди них его китель, школьный дневник. – Пусть сегодняшние учащиеся знакомятся с биографией папы, – говорит Ольга. – Он был настоящим героем и просто замечательным человеком. Прекрасным мужем, отцом и другом. Хорошо учился в школе, чудесно рисовал, увлекался футболом. И мечтал о море… ЖЕНЩИНА показывает мне рисунки отца, семейные фотографии, на которых счастливые лица ее родителей. Отец так и останется вечно молодым, ведь ему в день гибели было всего лишь двадцать три года. – По рассказам мамы, – вспоминает Ольга, – он не должен был оказаться в то время на К-8 – служил на другой лодке. Но кто-то заболел перед походом, и в плавание отправили моего отца. Это была его первая автономка. И… последняя. В недолгой жизни Владимира Шевцова было несколько странных стечений обстоятельств. То обручальное кольцо теряет сразу же после свадьбы, то говорит молодой жене перед рождением первенца, что мечтает о дочери. Дескать, если что-то с ним случится, дочь будет ближе к матери. Всегда придет на помощь в трудную минуту. И имя просит ей дать Оля. Если посмотреть в словарь испанского языка, то слово «волна» будет очень похоже по произношению на русское «оля». Только последнюю букву нужно будет поменять на «о». В день трагедии на К-8 в Бискайском заливе, что омывает испанские берега, бушевал шторм. И лодка эта, унесшая жизни 52 советских моряков, до сего дня покоится на глубине около 4680 метров в 490 километрах северо-западнее Испании. – Мама ждала папу до начала девяностых годов, – говорит Ольга. – Ведь, как ей тогда сказали, он погиб на боевом посту, но среди погибших его не нашли. По крайней мере, так говорили выжившие. В военкомате сразу за сообщением о гибели при исполнении приказали маме подписать бумагу о неразглашении. И долгие годы она никому не говорила, что она жена офицера-подводника, погибшего на К-8. Умом мы понимали, что папа погиб, из подлодки нет выхода, но сердцем верили в сказку. Много лет спустя мама была в Испании и увидела там хозяина местной лавочки, как две капли воды похожего на папу. Она набралась смелости и подошла к нему. Показала папину фотографию (она до сих пор носит с собой его маленькое фото). Конечно, это был не папа, но невероятно похожий на него человек. Он сам был очень удивлен такому сходству. Признал, что на фотографии точно он в молодости. Теперь всякий раз, оказываясь в этом курортном городке, мама навещает папиного двойника. РОДНЫЕ никогда не забывали о Владимире Шевцове. Регулярно просматривая скудную информацию в Интернете, они сами обнаружили публикации о мероприятиях в городе Шахты весной нынешнего года. Обрадовались и огорчились одновременно – теперь они могли навещать могилу родного человека, где покоилась его именная капсула, но переживали, что не смогли присутствовать при скорбной церемонии. – Я благодарна тем, кто дал мне возможность понять, что и в наши дни к человеческому подвигу во имя жизни на Земле относятся с благодарностью, что мир наш еще не очерствел, – говорит Ольга Владимировна. – Не дай Бог никому узнать, что это такое, когда от человека не остается даже скорбного места, куда можно прийти и поплакать. Теперь у моей семьи появилась возможность 10 апреля, в день папиной гибели, не к Вечному огню идти (что в нашей семье принято делать каждый год), а положить цветы на его могилу. Ольга уже несколько раз со своей матерью и другими родными побывала в Шахтах. Поклонилась могиле отца, облагородила место захоронения. И надеется, что наладит связь с родственниками других моряков, погибших в далеком семидесятом на атомной подводной лодке К-8, что ценой собственной жизни спасли мир от ядерной катастрофы. Фото автора и из семейного архива Ольги НЕЗДОЛИЙ
