Актриса Елена ШЕВЧЕНКО родилась в авиагородке под Новосибирском, окончила Новосибирское театральное училище и ГИТИС. Стала известна благодаря фильму своего бывшего мужа Владимира Машкова «Сирота казанская», затем снялась в более чем 40 фильмах: «День выборов», «Трасса смерти», «Две луны, три солнца» и др. Новый фильм Елены – чёрная комедия «Папа, сдохни», которая уже успела получить главный приз на фестивале «Окно в Европу». – ЛЕНА, вы сразу согласились сниматься в чёрной комедии «Папа, сдохни»? – Когда прочитала сценарий, то ничего не поняла. Стала пересказывать сыновьям, и они начали хохотать: «Мама, тебе там надо обязательно сниматься!» И я сыграла – жену не самого честного опера, воплощение тоталитаризма. Моя же героиня – дама забитая, муж бьёт её сервелатом по голове за то,[end_short_text] что она медленно соображает. – Комедии сделало рекламу то, что фильм снял Дмитрий Улюкаев, сын всем известного министра-сидельца Алексея Улюкаева… – Дмитрий был оператором этой картины, потрясающий парень. Фильм снимали, когда Улюкаев-старший находился под домашним арестом. Слова поддержки Дмитрию я выразила, написав сообщение, но на съёмочной площадке мы не обсуждали историю с его отцом. – Но Дмитрий был в удручённом состоянии? – Он это не показывал, работал, как и все. – Как вы считаете, почему у нас в кино так мало чёрного юмора? – Его в достатке в нашей жизни! Об этом ещё говорил Михаил Зощенко, которого обвиняли в том, что он всё придумывает про советскую действительность. Как-то Зощенко шёл по улице, и к нему подскочил человек со словами: «Где вы берёте ваши мерзкие сюжеты?» В этот момент выскочила тётка и стала бить курицей по голове убегающего от неё мужчину. Михаил Михайлович грустно заметил: «За сюжетами далеко ходить не приходится». И сейчас таких сюжетов – вагон. А не снимают из-за того, что это очень трудный жанр. Чёрный юмор требует безусловной свободы, которой у нас нет. – Год назад у нас запретили чёрную комедию «Смерть Сталина». Сталинизм живее всех живых? – В нашей стране не была изжита трагедия сталинизма. Например, в Берлине самую большую площадь отдали под мемориал жертвам холокоста. Конкурс выиграл проект деконструктивиста Питера Айзенмана. Когда попадаешь в лабиринт из 2700 серых плит, ты не знаешь, выйдешь из него или нет. Очень рациональные немцы отдали огромное пространство в центре столицы, чтобы люди испытали отголоски страданий замученных. Чтобы трагедия не могла повториться. У нас такого покаяния не произошло, поэтому может повториться. – Известность к вам пришла благодаря фильму «Сирота казанская», который поставил ваш бывший муж Владимир Машков. Это вы его попросили? – Меня предложил попробовать Машкову оператор Николай Немоляев: «Вова, я пробовал недавно одну молодую актрису, мне кажется, что она нам подходит». «Знаю я эту актрису», – ответил Машков. В то время мы были уже в разводе. Я пришла и как-то убедительно прошла пробы с Валентином Гафтом. В общем – подошла. – Чем вам запомнились эти съёмки? – В фильме снимался Олег Табаков, и мне было интересно наблюдать, как учителем руководил ученик. Володя не раз рассказывал, что когда он учился у Табакова, то по полчаса в этюде в дверь не мог зайти. Олег Павлович говорил: «Так не заходят!» Теперь у Олега Павловича было много дублей вокруг новогоднего меню. Табаков только восклицал: «Как он меня сделал! Как он со мной!» Но в результате мастер всё сделал классно. – Вы как режиссёр поставили спектакль «Штирлиц идёт по коридору» и говорили, что играть в своём спектакле – всё равно что заниматься инцестом… – Мы играем «Штирлиц идёт по коридору» уже 13 лет. После 10 лет я позволила себе сыграть небольшую роль – тётю главного героя. Роль небольшая, но важная, её играли три актрисы, но, только соединив их и добавив себя, у меня наконец-то получилось сделать ту тётю, о которой я мечтала. – Как ваша дочь Маша Машкова умудряется играть в вашем спектакле, если она живёт в США? – Маша очень любит этот спектакль. Многие зрители приходят на спектакль из-за моей дочери. Это видно по тому, как мгновенно раскупаются билеты. Когда она приезжает сниматься в очередном проекте, мы всегда выверяем её график. – Работая над спектаклем, вы пожелали людям, чтобы мечты их не покидали… – В последнее время мне часто встречаются люди, которые находятся в сложном психологическом состоянии. У них нет смертельных болезней, но им ничего не хочется. Думаю, оттого, что у нас в стране плохой политический климат. Живём в непонятном пространстве, где много вранья, где от тебя ничего не зависит. Любое непонимание и враньё приводят к нервозу. Пьеса написана в 1970-е годы, но поскольку времена застоя у нас возвращаются, то спектакль вновь актуален и популярен. – У вас трое детей и две внучки и вам, по вашим словам, приходится наводить фокус на вопросы воспитания. А как воспитывать современных детей? – Личным примером: читать книжки, а не сидеть в телефоне. Находить время и читать вместе, должна быть общая зона интересов. Одной моей внучке 8 лет, а другой 6. Летом они приезжали ко мне на дачу из Америки. Мы читали сборник детских стихов поэтов Серебряного века. Наизусть учили. Это было не скучно, в виде игры. Читала строчку, а девочки угадывали последнее слово. Перед их отъездом сделали концерт для родственников.
