Недавно Минэкономразвития предложило создать в России четырнадцать макрорегионов вместо нынешних восьми федеральных округов. В основе нового территориального разделения, по мнению министерства, должны лежать «сложившиеся социально-экономические связи». То есть это не просто переименование нынешних федеральных округов и перекройка их границ, а вполне себе альтернатива укрупнению регионов. Сейчас в каждом федеральном округе есть и более-менее благополучные регионы, и аутсайдеры. Возьмем, к примеру, Тюменскую область без автономных округов для чистоты эксперимента и соседнюю Курганскую. Нефть не качают ни в одной из них. Но каков контраст! Тюмень – успешный город с развитой промышленностью, а Курган – крайне бедный и неблагоустроенный. В чём принципиальная разница? В подходах руководства. Кто-то стремится к самостоятельному развитию, а кто-то считает наиболее выгодной стратегией (по крайней мере, лично для себя) – ожидание дотаций и субсидий из федерального бюджета. Теоретически в такой ситуации можно было бы отправить губернатора в отставку. Но кто тогда придёт на замену? Скорее всего, точно такой же безынициативный функционер. Конкуренция в политической сфере давно уже высушена, в нашей власти почти не осталось талантливых людей с опытом работы. А перспективных новичков система не пускает. Другой вариант – просто упразднить провальный регион, объединив его с более успешным. Идея не нова, она периодически всплывает ещё с 2003 года. Но до сих пор не была реализована из-за ряда сложностей. Одна из них – нежелание местных элит что-то менять. Кардинальная смена власти, конкуренция с элитами-интервентами вызовет серьёзные конфликты в высших эшелонах федеральной власти и тяжёлую ломку экономики региона. Начнётся большой передел собственности и сфер влияния, что в итоге может негативно сказаться на простых людях. Во время большой борьбы и делёжки банкротства предприятий наверняка участятся. А это потерянные рабочие места и рост бедности. Вот и пытаются создать некие объединения – надстройки над существующей региональной властью. Но конструкция эта надуманная, откровенно хилая, провоцирующая внутренние конфликты. И если экономические связи, хоть с трудом, но можно найти, то вот с социальными дела обстоят куда сложнее. Проехав по всей стране и пообщавшись с людьми, вы нигде не встретите заявлений вроде: «вот мы, челябинцы, с жителями Свердловской области едины». Зато можно услышать: «мы уральцы» или «мы сибиряки». Люди мыслят глобально и стремятся к большим объединениям по территориальным и экономическим признакам. Таких объединений у нас немного, но все они сильны из-за ментального единения и общего чувства брошенности Москвой, заодно сопровождаемого постоянным выкачиванием денег. К таким истинным устоявшимся макрорегионам можно отнести Запад – это все области от Калининграда до Урала, включая Оренбургскую область. Далее идёт промышленный и гордый Урал, большая нефтеносная Сибирь, которая начинается с Тюменской области и заканчивается у Байкала. А дальше уже, начиная с Бурятии, идёт Дальний Восток. Проехав на машине 16 тыс. км через всю страну с запада на восток, границу между этими зонами чувствуешь очень отчётливо. Запад живёт тем, что снабжает Москву продуктами и прочими товарами, ожидая в ответ хоть капельку внимания и поддержки. При этом регионы (Москву и Питер не берём – это особые случаи) близки по уровню своей бедности. Только Мордовия с запредельной закредитованностью (госдолг республики в 2,5 раза превышает годовые доходы – это самый тяжёлый случай в России) смогла выбить себе участие в Чемпионате мира по футболу-2018 и отстроена по лучшим стандартам. Однако на зарплатах населения весь этот прогресс сильно не сказался. И здесь достаточно сильны прозападные взгляды. Всё-таки Европа – ближайший сильный сосед. Урал со своей металлургией и оборонной промышленностью самодостаточен. У жителей Урала богатая история, связанная с развитием промышленности, которой они по праву гордятся. Да, проблем с экологией более чем достаточно – один только режим чёрного неба чего стоит. Но отказываться от металлургических и химических предприятий никто не собирается. Это же залог их самостоятельности: повторить что-то подобное в другом регионе в условиях рыночной экономики практически невозможно. Одно только предприятие ВСМПО-АВИСМА производит 15% от всего титана в мире. 40% титановых деталей в самолётах Boeing и 60% в самолётах Airbus родом из этих мест. С Сибирью всё ясно – это особое восприятие мира, обусловленное исторически тяжёлыми условиями проживания в эпоху освоения Сибири и изолированностью от крупных центров, как России, так и других стран. Плюс нефть и газ. Именно нефтеносные регионы больше всего недовольны нынешней системой распределения налоговых сборов. Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) целиком уходит в федеральный бюджет. А региональным бюджетам остаются только корпоративные налоги да налоги на доходы физлиц. К тому же многие компании зарегистрированы в Москве или Санкт-Петербурге. В общем, потенциально имеют несметные богатства, но получают лишь крохи с барского стола. НДПИ только в первом полугодии текущего года принёс 2,7 трлн. рублей. Это ровно вдвое больше совокупных доходов всех регионов, которые можно отнести к Сибири! Обидно терять такие деньги. А Дальний Восток – вообще «вещь в себе». Москва бесконечно далека, а разница в часовых поясах почти уничтожает способность продуктивно общаться с западными регионами. Зато у них под боком Китай, Япония, Корея. Да и до США с Канадой не так уж далеко. Дальний Восток живёт Китаем: китайские компании арендуют земли, выносят сюда свои предприятия. Ближайшие планы Китая – инвестировать в Дальний Восток 30 млрд. долларов (почти треть от ежегодных инвестиций Китая в иностранные компании). Поднебесная обеспечивает 85% иностранных вложений в основной капитал предприятий и более 50% внешней торговли; в дальневосточных ТОРах (территория опережающего развития) работает более 20 китайских предприятий. Люди видят, как налажена жизнь в Китае. Волей-неволей задумываются о том, почему так устроено? И все чаще отвечают на этот вопрос ногами: многие уже давно перебрались в приграничные районы Китая, имеют там свой бизнес, снимают или покупают жилье. Зачем им нужна далёкая Россия с ее жадным и ленивым госаппаратом, неистребимой коррупцией, вечными жилищными проблемами, плохими дорогами и растущими ценами на всё? Похожие настроения гуляют и в Сибири. Нефть и газ способствуют. Так зачем делиться с Москвой доходами? Даже если Запад (российский) перекроет пути экспорта (что вообще-то невыгодно всем), то для себя Сибири хватит и трубы в Среднюю Азию. К самодостаточной сырьевой Сибири при таком раскладе может присоединиться самодостаточный промышленный Урал, образовав большой самостоятельный регион со сбалансированной экономикой. К сожалению, политика правительства только усиливает историческое разделение страны на несколько частей. И это чревато серьезными последствиями – как социально-экономическими, так и политическими. Застарелые обиды регионов на центр наверняка держат в уме наши геополитические противники, которых в Москве все еще называют «партнерами». Вспомните хотя бы всплеск регионального сепаратизма, наблюдавшийся в середине 90-х годов прошлого века. Вряд ли он был случаен. Поводов использовать этот фактор теперь у тех же США более чем достаточно. Не нужны им сильные и монолитные конкуренты. Изымая 54% от всех налоговых сборов регионов и забыв обо всех, кроме Крыма и Приморья, федеральный центр подталкивает регионы искать альтернативные варианты. И тут каждый борется за выживание, как может. Новости регионов: На заводе «КамАЗа» платформа лифта раздавила рабочего
